пропажи обнаружена разбитая лампа с растекшимся керосином. Очевидно, вор был неосторожен или испугался чего-то. Но, как бы там, ни было, папка исчезла. Не помог даже след, оставленный от порожка его ногами. То ли галоши размокли, то ли урод какой-то, но след разлапистый и нечеткий, хотя я догадываюсь, в чем тут дело.
– И в чем же? – недовольно спросил царь, вновь усаживаясь на свое место.
– Скорее всего, на нем вовсе не было галош, – невозмутимо спокойно отвечал начальник тайной полиции, – потому, и след расплывчатый.
– Резонно, – отвечал ему царь, – а, что же с самой папкой. О чем там?
– Да, так, – неохотно отвечал все тот же советник, – все на «О».
– И что сие значит? – любопытствовал дальше царь.
– Околот, острог, окрыжник и т.д., – начал было ломать комедию тот.
– Ладно, отвечай открыто, – резко сказал царь, склоняя голову в его сторону.
Человек подошел ближе и шепнул на ухо царю несколько слов.
– Что ж, весьма серьезно, стоит над этим подумать, – ответил император, снова облокачиваясь на спинку своего царственного стула.
– Меры я принял, – доложил тут же советник, – но, на всякий случай, решил убрать часть особо важных документов в другое помещение.
– И куда же? – уточнил царь.
Тот снова подошел к нему вплотную и прошептал на ухо.
– Ну, что за жизнь такая, – вслух произнес император, – даже поговорить нельзя спокойно в своем кабинете.
– То-то и оно, – согласился с ним советник, снова отступая в сторону и садясь в предложенное ранее кресло.
– Итак, кому-то понадобилось полюбопытствовать, – продолжил царь, нервно перебирая пальцами по кончику подлокотника своего стула, – что ж, будем искать. Сколько дней вы хотите?
– Я думаю, трех-четырех будет достаточно, – отвечал ему глава канцелярии.
– Согласен, действуйте, но не забудьте: я ко всему прочему отношения не имею.
– Я знаю, – чуть улыбнулся советник, – вы бы просто пошли и взяли, что нужно.
– Нет, я не взял бы, – возразил ему царь, вставая, дав этим понять, что аудиенция закончена, – я просто приказал бы принести сюда и положить на этот стол.
– Согласен, – в свою очередь, произнес человек и, поклонившись слегка головой, развернулся и зашагал прочь из комнаты.
Царь снова сел, забарабанив пальцами по столу. Вошел камердинер и, как бы извиняясь за столь долгое отсутствие, произнес:
– Государь, видит бог, я торопился, но еле успел, – при этом поднимая свои красные глаза на царя.
– Ты что, лицо окунал в это? – удивленно спросил тот.
– Да, – ответил слуга, – вы ведь приказали и мне принять все это.
– Да, приказал, – согласился царь, – но ведь не умываться, а принять немного внутрь и тело чуть-чуть растереть.
– Извините, значит, я ошибся, – отвечал ему камердинер.
– Ладно, ничего не произойдет, если пойдешь и помоешь холодной водой лицо и побыстрее, а то