узнать из любого надежного справочника, коих имеется несколько. Семьсот фунтов в год.
– Но как же тогда он мог приобрести…
– О том и речь. Как же он мог?
– Н‑да, интересно, – сказал, задумавшись, инспектор. – Продолжайте, мистер Холмс. Вас слушать – одно удовольствие. Заслушаешься.
Холмс улыбнулся. Он всегда, как это свойственно настоящим артистам, радовался искреннему восхищению.
– А как же Берлстоун?
– Время еще есть, – ответил инспектор, покосившись на часы. – Кеб ждет у крыльца, и до вокзала Виктории мы доедем меньше чем за двадцать минут. Меня вот что интересует: помнится, вы говорили, мистер Холмс, что никогда не видели профессора Мориарти.
– Никогда.
– Тогда откуда вам известно убранство его комнат?
– Ну, это дело другое. Я три раза побывал в его квартире, дважды приходил в его отсутствие якобы по каким-то делам, сидел, ждал и, не дождавшись, уходил. А однажды… Впрочем, об этом случае не следует рассказывать детективу. Именно тогда я позволил себе взглянуть на бумаги, и результаты оказались самые неожиданные.
– Нашли что-то компрометирующее?
– Ни строчки. Это-то меня и удивило. Надеюсь, теперь вам ясно насчет картины. Она свидетельствует о том, что ее владелец – человек весьма богатый. Но как он разбогател? Он не женат. Его младший брат работает начальником железнодорожной станции на западе Британии. Научная работа приносит ему семьсот фунтов в год. И однако, у него есть полотно Грёза.
– И значит?..
– По-моему, вывод напрашивается.
– То есть, что он имеет большие доходы, и, судя по всему, незаконные?
– Совершенно верно. Разумеется, у меня имеются и другие причины так полагать – с десяток тончайших нитей тянутся к центру паутины, где затаилось коварное, ядовитое существо. Я назвал полотно Грёза просто потому, что вы и сами его видели.
– Ну что ж, мистер Холмс. Признаю, что все это весьма интересно. Более того – поразительно. Но давайте все же уточним, если можно. Что является источником его доходов: мошенничество, фальшивые деньги, грабежи?
– Вы читали о Джонатане Уайльде?
– Имя вроде бы знакомое. Персонаж из какой-то книги? Я не высоко ставлю детективные романы, сыщики в них поступают самым странным образом, а почему, не объясняется. Их просто вдруг осеняет. Это не работа.
– Джонатан Уайльд – не сыщик и не персонаж из книги. Это чрезвычайно ловкий преступник, и жил он в XVIII веке, где-то в 1750‑х годах.
– Ну, тогда он мне ни к чему. Я человек дела.
– Мистер Мак, самым полезным делом для вас было бы запереться у себя дома месяца этак на три и по двенадцать часов в сутки изучать историю преступлений. Все в мире повторяется. Джонатан Уайльд управлял лондонскими преступниками, продал им свои мозги за пятнадцать процентов комиссионных. Колесо описало полный круг, и снова показалась та же спица. Все это уже бывало прежде и будет