что расползалось по его почти новой косоворотке.
– Он меня убил… – прошептал удивленно парень и умер.
«А хочет убить меня!» – страшная мысль обожгла Владимирова словно кипящим маслом, и сбежать из набитого телами вагона захотелось еще сильнее.
И в этот миг громкий хлопок заглушил крики перепуганных людей, бабий визг, детский плач и даже стук вагонных колес. Волна от выстрела ударила мичмана по ушам, шибанула в нос горелым порохом, и стало очень тихо.
Он обернулся и увидел того странного пассажира, что пялился в загаженное окно и делал вид, что ему очень интересно. Человек привалился к стенке. Фуражка с него соскочила, обнажив плохо стриженую голову. В его правом виске дымилась большая круглая дыра, а левого виска у него не было. Как, впрочем, не было и всей левой половины головы. Она была разбрызгана по стене и окну и медленно стекала вниз кровавыми ошметками.
Рядом с убитым валялся браунинг.
Один из патрульных в потертой кожаной куртке и черной фуражке железнодорожника стрельнул из трехлинейки почти в упор.
Старший патруля окинул взглядом притихший вагон и сказал:
– Ша! Граждане, приготовьте документы для проверки! – А потом подмигнул своему напарнику: – Лихо ты его.
– А чего он тут пистолетиком размахался, – ответил железнодорожник и деловито передернул затвор.
Стреляная гильза со звоном ударилась о перегородку вагона, попыталась закатиться под лавку, но уперлась в чей-то пухлый мешок.
– Картошку везете? – спросил патрульный сидевшего над мешком мужика.
– Агась, картоплю, – поспешно закивал мешочник и украдкой перекрестился.
– И чего хочешь взамен?
– Так ведь… – испугано промямлил мужик, но старший патруля перебил его.
– А ну-ка, обыщи убиенного.
– Я? – удивился мешочник и закрестился уже открыто: – За что же, граждане?.. А может, картопли вам отсыпать… – с робкой надеждой взглянул он на патрульного.
– Я сказал – давай!
– Агась… – кивнул мужик, боязливо покосился на размазанные по стене вагона мозги, быстро обшарил карманы трупа и полез убитому за пазуху.
Все это время в ошалевшем от страха вагоне стояла тишина. Только колеса мерно стучали на стыках, да возле убитого паренька тихо причитала невесть откуда взявшаяся монашка.
– Вот, – тихо сказал мужик и протянул старшему патруля выуженную из под армяка бумажку.
Старший взял ее:
– Мандат… – пробежался глазами, хмыкнул. – Эсер, – скривился он.
– Тут вон еще… – мешочник выудил второй сложенный листок.
Железнодорожник его развернул и прочитал бегло:
– Постановление центрального комитета партии социалистов-революционеров номер шестнадцать дробь четыре… Приговорил провокатора и предателя дела партии Владимирова Константина Константиновича к смертной казни… Приговор привести в исполнение