в комнате. Могла бы пойти со мной и помочь нам с Шоном.
– После того, как я сказала, что не занимаюсь готовкой?
Я пожала плечами: «Дело твое».
– И о чем же вы разговаривали? – начала допрос Корби.
– Тебе-то что? У тебя есть Медведь.
– Но Медведь далеко, а Шон – рядом. Ну? О чем говорили?
Я закончила мыть руки, но, поскольку полотенца в ванной тоже не было, снова вытерла их о джинсы.
– Да так, о всяком-разном. В основном о нашем походе.
– И все? – с явным облегчением уточнила подруга. – Только об этом? Ты не пыталась с ним заигрывать?
– А если и пыталась? – ощетинилась я.
– Я первая его забила!
– У тебя есть Медведь.
– Мы с Медведем осенью разъедемся по разным колледжам.
– И что?
– А то, что это не навсегда. К чему хранить верность, если знаешь, что отношения рано или поздно закончатся. И вообще, чья бы корова мычала – вы с Келвином тоже не были образцовой парой.
Я резко повернулась к ней:
– О чем ты говоришь?
– Он целовался с Рейчел. У меня на вечеринке у бассейна прошлым летом.
– Рейчел Снейвли? – изумленно ахнула я.
Корби победно подняла брови.
– Все мы не без греха, Бритт. Прими это.
Представляя Келвина целующимся с Рейчел, я крепко вцепилась в край стола. Мы с ним начали встречаться в апреле, год назад. Вечеринку в бассейне Корби устроила в июле. Я была верна Кэлу до самого нашего разрыва в октябре, но, как выясняется, он сам подобной ерундой не заморачивался. Интересно, случай с Рейчел – это «один раз оступился»? Или он обманывал меня постоянно? А сама Рейчел? Как она успокаивала свою совесть, целуясь с ним за моей спиной?
– И тебе только сейчас пришло в голову, что мне нужно было бы об этом знать?
– Слушай, научись смотреть на вещи реально! Всю оставшуюся жизнь мы будем связаны обязательствами. А сейчас время получать удовольствие.
Не это ли говорил себе Келвин, целуя Рейчел? Что удовольствие отменяет обязательства по отношению ко мне? А какие оправдания придумала себе Рейчел? Ох, скорее бы подвернулась возможность спросить ее прямо! Так, зачеркиваем прежние планы. Больше я не собираюсь кадрить Келвина на предстоящих каникулах!
– Ужин готов! – крикнул Шон с кухни.
Прежде чем я успела выйти из ванной, Корби схватила меня за рукав.
– Я первая забила! – еще настойчивее повторила она.
Мой взгляд упал на пальцы, крепко вцепившиеся мне в рубашку.
– Ты хочешь Шона только потому, что я его захотела, – продолжила она с непонятным раздражением. – Ты всегда хочешь то, что есть у меня. И это утомляет. Кончай жить чужой жизнью. Хватит пытаться быть мною.
Ее слова ранили, но не потому, что были правдой. Я ненавидела, когда она так на меня наезжала. В такие минуты наша дружба казалась не стоящей ломаного гроша, и я спрашивала себя, как мы вообще до сих пор оставались подругами. Я чуть не проговорилась о тайной табличке в ее дневнике – едва не спросила: если это я изо всех