или же «видеть» внутренним взором предметы, геометрические фигуры, лица и существ. Или, хотя бы точку света над головой. Теперь Матушка Мария часто устраивала встречи не только в библиотеке, но и на природе и у себя на дому. Она давала желающим литературу, рассказывала об устройстве Вселенной – а говорить она могла часами, – и была, так сказать, маститым «контактёром», обучающим других. А потом, когда некая общность «магнитчиков» у неё получилась, Матушка Мария предложила всем желающим поехать сюда, «на Поляну». Предложение ей самой пришло, как она сказала, «из других городов».
И когда Наталья, глядя на Сергея своими огромными серыми глазами, спросила: «Ну, что? Я еду. А ты?» – то Сергей долго не раздумывал, а тут же решился на эту поездку.
Как ни странно, проблем с получением отпуска не было: шеф сразу же подписал его заявление. А с родственниками… Впрочем, с ними – одной проблемой больше, одной меньше…
Он оставил им записку на кухонном столе, уходя, будто бы, на работу. Очень короткую: «Не волнуйтесь. Я уехал в горы. Приеду до окончания отпуска. Сергей».
Но он, конечно, отдавал себе отчет в том, что по приезду из него непременно приготовят большую фаршированную котлету. В человеческий рост.
Ни о какой надлежащей экипировке для поездок в горы, дальнего похода, разумеется, не могло быть и речи. На Сергее были лакированные итальянские туфли, в которых он ходил на работу, новые, не потертые, джинсы, джинсовая же рубашка и металлический пацифик. Других вещей он с собой не взял. Только, захватил дома какую-то подвернувшуюся под руки сумку, валявшуюся в старом шкафу. «А ля старый дедушкин портфель», как прокомментировала Наталья. Эта сумка имела жутко неудобную, пластмассовую жесткую ручку. И потому, когда они с Натальей загрузили в неё наспех купленные в магазине полиэтиленовые «мешки» с крупой и банки с консервами – то есть, запаслись провизией, то Сергей испытал адскую боль, неся эту сумку, и тут же растер руки до кровавых мозолей. Ну… Да. Его и дома всегда упрекали за его слишком нежные для мужчины руки и пальцы, «как у пианиста». «И в кого ты у меня такой? Мужик должен быть мужиком!» – с упреком, часто повторяла мать.
К своим неожиданным происшествиям Сергей отнёс бы и ещё одно. За несколько дней до уезда, на вокзале, он просматривал расписание поездов. И – вот неожиданность! – повстречал прямо возле билетной кассы своего старого друга, Василя, которого не видал очень давно. Когда-то Василь познакомил его с книгами Карлоса Кастанеды, за что Сергей был ему благодарен. Познакомились они с ним тоже на неких «семинарах», но совсем не похожих на посиделки в библиотеке. Они проводились на городском стадионе. На этих семинарах люди пытались выйти за грань своих обычных возможностей. Например, ходить по бревну с завязанными глазами.
Некоторое время Василь, относясь к Сергею покровительственно, учил его «крутить пассы» по Кастанеде.