в тиши освобожденья.
А жди грозу в глухой ночи.
И светлой ночью Воскресенья
Под камень не клади ключи.
Не жди, когда глаза остынут,
Не жди, когда, забыв печаль,
К обрыву неба Землю сдвинут,
И прямо в пропасть сдвинут даль.
Прости старухе униженье
Как смерть, как Реквием чужой.
Познай в лицо своё творенье,
Сроднись с проклятою землёй.
И чёрной силою гонимый
В окно родное не стучи.
Забудь, что ты Судьбой хранимый!
Забудь про камень и ключи.
«Не моя эта жизнь, не твоя…»
Не моя эта жизнь, не твоя,
И неведомо в чьей она воле,
Будто вспахана кем-то земля
В этом диком заснеженном поле.
И не я здесь живу и не ты,
И снега тонут с волнами в море.
И как волны текучи мечты
В чёрной речке на белом просторе.
«Не надо развенчивать друга…»
Не надо развенчивать друга,
Так много привнесшем добра.
Он в бездне безумного круга
И в вечном: с утра – до утра.
Не надо давить на жалость
И гневно смотреть на меня,
Когда ничего не осталось, —
Ни жизни, ни ночи, ни дня.
«Не так ты заставляла меня плакать…»
Не так ты заставляла меня плакать.
Нет, не так, —
Объехав твою буйную родню, —
Простак!
За тактом где-то плакала душа.
За так.
И, просто так, кровавилась братва,
С ножами озаглавились братья.
И головы ложились на колоды.
И сёстры обезглавились, уроды.
И у ненормальных, где-то поутру,
Силы обрывались сквозь струну.
(Хоть где-то чья-то всё же правда есть
И я плевал на где-то чью-то месть).
Не так меня убили. Не рыдать.
За так.
Не так роднёй корячились распять.
Не так.
И зазывала в небо моя мать.
Вот так.
Но кто чужую не искал семью,
А кто в законе выдержал резню,
И кто не дул в изменчивость погоды? —
С тех кровь катилась, – с гибельной
породы.
И у сильных, через «не могу»
Разрывалось сердце на бегу.
Но я любил того, кого уж нет
И ночь любил не там, где видел свет.
«Не троньте души, —…»
Не троньте души, —
На ближний свет
Нет продающих
Билетов, – нет…
Всё было, было…
Зовущий крик, —
Земля забыла
Свой добрый миг…
Всё будет, будет…
Кричащий страх,
И друг забудет,
И вспомнит враг.
И в час отмщенья,
На ближний свет
Нет