ни пенни.
Хотя доктор Уинсфорд тратил на бедняков куда больше времени, чем на богачей, это была чистой воды благотворительность.
Иногда, однако, девушка не могла удержаться от мысли, что благотворительность должна начинаться в собственном доме, особенно когда она перебирала свой скудный гардероб и вспоминала, что вынуждена тратить каждую секунду свободного времени на то, чтобы шить или чинить одежду для брата и сестер.
Войдя в спальню, Ровена поставила на маленький столик у окна поднос с чаем.
Доктор, с закатанными до локтей рукавами, как раз накрывал пациента одеялом.
– Я принесла тебе чаю, папа.
– Спасибо, – рассеянно ответил доктор.
– С ним что-то серьезное? – спросила Ровена.
– Мне нужно время, чтобы выяснить это, – ответил доктор. – Кажется, сломаны два или три ребра, ушиблен живот. Трудно сказать, что еще повреждено внутри.
– Ты имеешь хоть какое-то представление о том, кто это может быть?
– Да. Его конюший сказал мне. Это маркиз Свейн.
– Маркиз Свейн? – Глаза Ровены широко раскрылись от удивления. – Тогда он наверняка живет в Свейнлинг-парке, в огромном особняке близ Хэтфилда?
– Да, именно там, – подтвердил доктор.
– Что ты собираешься делать с ним? – поинтересовалась Ровена.
– Его конюший, который не пострадал в дорожном происшествии, поехал домой сообщить, что случилось с его хозяином. Думаю, в скором времени секретарь маркиза или кто-нибудь другой свяжется с нами, хотя я уверен, что больного не стоит трогать с места до осмотра специалиста.
– Специалиста? – Ровена не могла скрыть своего удивления. – Но где же мы найдем тут специалиста?
– Несомненно, за ним пошлют в Лондон, – ответил доктор Уинсфорд. – Думаю, что их не остановят никакие расходы – ведь речь идет о маркизе.
Говоря все это, доктор улыбался дочери, и улыбка эта словно бы освещала изнутри его усталое, изможденное лицо.
Нелегко было разглядеть в осунувшемся, постаревшем докторе прежнего симпатичного молодого человека, но тех, кто знал его в прежние годы, нисколько не удивляло, что все дети Уинсфордов так хороши собой.
– Не надо так беспокоиться, дорогая, – продолжал доктор. – Я уверен, что благородный маркиз пробудет у нас недолго, и, честно говоря, чем скорее он окажется в руках опытного специалиста, тем лучше.
– Сомневаюсь, что это будет для него лучше, папа, – возразила Ровена. – Ты знаешь не хуже меня, что обладаешь «волшебными руками» – так называют это твое качество люди. Сомневаюсь, что какой-то там специалист из столицы сможет сделать для маркиза больше, чем ты.
– Хотелось бы мне, чтобы ты была права, – ответил доктор. – Но я прекрасно знаю предел своим возможностям.
Маркиз лежал с закрытыми глазами и пытался сообразить, где находится.
Он чувствовал себя невероятно слабым и усталым, но туман, который, казалось, наполнял голову и мешал ему сосредоточиться, уже немного рассеялся,