любит корабли – на самом деле любит все, где мелькают огоньки.
– Думаю, суборбитальный шаттл, – ответил Грего, глянув через плечо.
Внутри глаз у него блеснули микропроводники и линзы.
Грего требуются киберустройства в глазах – он альбинос, из-за этого природная радужка у него плохо фильтрует свет, и потому при ярком освещении Грего слепнет. Вживленные искусственные диафрагмы призваны это компенсировать, но он с ними повозился и заставил делать еще больше: брать крупный план, приближать удаленные объекты и прочее. Не охватывая, конечно, всего диапазона (как, судя по слухам, работает сетчатка у Лебединых Всадников), но как встроенный бинокль – сойдет.
Мы столпились вокруг него и чуть не хватали за руки. Хан так и буквально хватал. Он вцепился Грего в локоть, как восторженный ребенок.
– Он маленький. – От нарастающего волнения Грего стал говорить с еще большим акцентом: «ма́лэнки». – Человека на два? Четыре максимум.
– Новые заложники? – спросила Зи.
– Новые заложники, – согласилась я. – По меньшей мере один.
Не меньше одного и не больше четырех. Дети лидеров и генералов нового американского государства на границе Панполярной.
– Могли бы отправить их всех в какую-нибудь другую обитель, – сказала Зи. – Не пойму, почему…
Ее речь прервал долгий и низкий удар колокола. Для тройного звонка, который созывал нас внутрь, на обед, было еще чуть рановато, но наши учителя явно хотели заставить нас, для пущего спокойствия, держаться подальше и ясно давали это понять, ударив в колокол. Стало быть, шанса увидеть новых заложников у нас не будет.
– Еще коза осталась, – напомнила Тэнди.
– Вообще-то, я не забыла про козу.
Да и едва ли смогла бы забыть. Я ее сжимала коленями.
– Я просто сказала, – пояснила Тэнди, – что наша обязанность – разобраться с козой.
Она передразнивала меня, но не просто так. Козы находились в ведении старшей когорты нашей общины. Они формировались по возрасту, и старшей были мы. Мы и на самом деле не могли уйти с улицы, пока коза не привязана. По сути дела, Тэнди говорила (соблюдая осторожность, поскольку мы были на виду у Паноптикона, а его мощный интеллект, надо думать, умел читать по губам): может быть, нам все-таки удастся увидеть, как приземляется корабль.
– Всем же не обязательно вести козу, – простодушно сказал Хан.
Тэнди поджала губы, но кивнула. Когда требовалось прикинуть, какие рамки мы можем переступить, а какие нарушения границ приведут к наказанию, с Тэнди не мог сравниться никто. Все остальные справедливо принимали ее суждение как рекомендацию эксперта. Всем оставаться на улице было нельзя. Колокола уже умолкли, и корабль подошел близко. Надо было идти.
– Грета, забери ее ты, – предложила Зи.
Тэнди с чувством прижала руку к груди:
– Ты так близко к сердцу принимаешь нашу обязанность ухаживать за козами!
Я огляделась и увидела на всех лицах согласие. И несмотря на насмешку Тэнди – а подшутить надо мной легко, я знаю, –