реалистическое течение возникает прежде всего во Франции, где представителями его были Раблэ (в первой половине XVI века) и Монтэнь (во 2-й). <…>
Раблэ был еще близок к гуманистам, он исходил от изучения классиков, но затем пополнял это изучение воспитанием в духе лучшего греческого воспитания, с его полнотой и гармоничностью развития и тела, и духа, с его сближением с жизнью, но <…> оно охватывает не только жизнь человека, но и жизнь природы, да и по отношению к человеку выдвигает интерес, чуждый грекам, интерес к физическому труду человека.
Монтэнь, главным образом, вводил своего воспитанника в общение с людьми и, выдвигая социальную сторону воспитания, в таком сближении и видел главный воспитательный момент; у него уже ясно намечается и социальная цель, и социальное средство воспитания: воспитание для общества, для тех кругов его, к которым принадлежал его воспитанник (а это было дворянское общество Франции) через общественное влияние.
Одновременно с Францией реалистическое движение возникает в Англии, но здесь оно вскоре принимает характер требования изучения реального мира вещей при помощи того точного научного метода, который был совершенно недоступен грекам. <…> Оно стремится увенчаться натурфилософией, с какой начала греческая философия; но натурфилософией (в XVII ее называли пансофией); основанной не на догадках, а на точных данных, добытых точным методом исследования.
Это был метод, который, говоря словами провозвестника его Фр. Бэкона, давал возможность смотреть на все не глазами Аристотеля, а своими собственными. Для правильного познания природы, которое должно быть главнейшей целью изучения, необходим новый путь, путь тщательного собирания наблюдений и эксперимента, путь индукции, но индукции научной, а не случайной, как у Аристотеля. <…> Прямым последователем Бэкона <…> был Ян Амос Коменский, бывший одним из величайших педагогов не только XVII века, когда он жил и действовал, но и всех веков. Это был первый провозвестник той идеи единой школы. <…>
Начинать воспитание, думал Коменский, нужно в самом раннем возрасте, так как люди, будучи тогда еще нежными, гибкими существами, легче поддаются воздействию, и то, что воспринято в раннем возрасте, устойчиво и длительно. Всего естественнее было бы, если бы сами родители наставляли детей в разумной, добродетельной и благочестивой жизни, но так как у них часто нет для этого дела ни времени, ни разумения, то для образования детей необходимы школы. В эти школы должны поступать все: и дворяне и не дворяне, богатые и бедные, мальчики и девочки, горожане и селяне: человек есть человек, и всякий, родившийся человеком, родился для одной и той же величайшей цели – быть человеком. Право женщины на образование Коменский защищал самым настойчивым образом. (..) Совершенно справедливо Циглер называет Коменского «пионером борьбы за всеобщее человеческое право» и его педагогику – социальной педагогикой. <…>
Он полагает «золотое правило» для учащихся: делать