т. е. в текст с иной, чем все другие тексты, функцией, речь тем самым сама приобретает особую функцию в той мере, в какой, будучи подлинной речью, она воспринимается не иначе как предписание высшей модальности, как норма, правило. Вследствие этого закон воспринимается не просто как речь, а как юридическая имитация обычной бытовой речи.
Социальный статус текста, а следовательно, и такого текста, как уголовный закон, определяется авторитетностью адресата. Учитывая это, уголовный закон можно рассматривать как текст («нормативный правовой акт»), предназначенный для наиболее авторитетного в коллективе людей, ведающих право, адресата. А в таком коллективе отдельным адресатом является право как собирательный образ. В случае уголовного закона таким адресатом является уголовный закон. Таким образом, уголовное право есть не что иное, как предельно авторитетный адресат законодательного нормативного акта, объекта, который имеет текстовую природу и все свойства, присущие текстам вообще.
Особый интерес при исследовании уголовного закона вызывает другое открытие лингвистического анализа текстовой реальности. Это открытие объясняет, чем определяется высшая юридическая сила закона. Дело в том, что авторитетность любых текстов, в том числе таких, которые представлены уголовным законом, определяется не столько свойствами самих текстов, сколько авторитетностью их адресата.
Закон характеризуется двойной адресацией: адресация законопроекта не совпадает с адресацией закона. Выше было отмечено, что первоначально адресатом текста законопроекта, с которым правоприменитель потом знакомится как с законом, выступает законодатель. Фигура законодателя персонализирует право. В действительности законопроект есть не что иное, как текст, обращенный к особому адресату – законодателю. Законодатель есть тот адресат, с которым по определению связывается знание истинных суждений о праве. Именно это положение дел отражается в характеристике права, которую дает профессор С. С. Алексеев: «Право – великая ценность, наше убежище и надежда, опора в делах, свершениях и бедах»[78]. Так люди говорят о своих хороших знакомых, о друзьях, близких, на помощь и поддержку которых они рассчитывают. Это же можно сказать и о праве, потому что именно оно выступает в качестве адресата тех текстов, которые размещаются в законопроектах. К праву апеллирует любой законопроект. В отличие от закона декрет, инструкция, правила апеллируют к государству, власти, начальству. По этим причинам их модальность уступает модальности закона.
В юридической науке закон определяется как источник (форма) права именно в смысле его текстовой природы и наивысшей авторитетности (модальности). В любом случае законами называются тексты, адресатом которых служит не что иное, как право. Чтобы появились законы, необходимы условия, делающие возможным законотворчество. К таким условиям относится существование коллектива правоведов. Наиболее авторитетным адресатом текстов, порождаемых