прошли над выступом, снизу нас пытались раз восемь атаковать. «Мессерам» не хватало высоты. У меня замерзла левая рука. Холодрыга в кабине жуткая, и отопление не включить, содержание кислорода высокое. Сунул руку в штаны. Сашка посмеялась: «Ниже, ниже сунь, там теплее!» Так и сделал. Чуть отогрел – и опять за штурвал. Вот они: танки Клейста. Довольно наезженная дорога в Краматорск, там на площадках танки стоят и самоходы. Увидев и сфотографировав все, что было необходимо, отвернул на Воронеж. Настя замерзла, почти спит, приходится будить.
– Настя! Тебе песенку спеть?
Она сонным голосом отвечает:
– Только если колыбельную или похоронную: холодно очень, мне кажется, что я умираю!
– Ну. Тогда слушай, это, по-моему, про тебя!
Облетела листва, у природы своё обновленье,
И туманы ночами стоят и стоят над рекой.
Твои волосы, руки и плечи – твои преступленья,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Эти жёлтые листья в ладони свои собираешь.
Отсверкали они и лежат на холодном лугу.
И ты сердцем моим, словно листьями теми, играешь.
И бросаешь в костёр, не сжигай только нашу мечту.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Я боюсь твоих губ, для меня это просто погибель.
В свете лампы ночной твои волосы сводят с ума.
И всё это хотел навсегда, навсегда я покинуть.
Только как это сделать, ведь жить не могу без тебя.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Она долго молчала, потом спросила:
– А я красивая?
– Конечно.
– Тебе это нравится?
– Когда как. Но чаще раздражает. Не столько ты, сколько люди, прыгающие вокруг тебя.
– Они меня тоже раздражают… – и она ударилась в рассуждения о том, почему ее раздражают поклонники. Об этом она могла говорить вечность. Она проснулась!
– Настя!
– Ну вот, недавно в Воронеже.
– Настя!
– Нет, ну дай договорить!
– Лейтенант Афанасьева, слева сзади «мессер» поднимается. К бою! Доложить дистанцию!
– Не вижу!
– Еще ниже!
– Больше двух километров по высоте, опасности нет.
– А почему я говорю об этом штурману, а не он мне, лейтенант Афанасьева? Болтать ты, конечно, мастерица, но за обстановкой следить это и твоя обязанность. Доложи в штаб ВВС, что будем в квадрате 6В через сорок минут.
– Есть, товарищ капитан! – обиженно пробормотала