верно, – согласился кваzи.
– Тебе помочь с переездом?
Он немного подумал.
– Да, спасибо. Вещей у нас не много, но ведь положено делать новоселье.
– Кем положено?
– Людьми, – ответил Михаил.
– А… – Я остановился возле участка. – Ты считаешь себя человеком?
– Одной из трёх разновидностей. Люди. Восставшие. Кваzи.
– Восставшие, на твой взгляд, тоже люди?
Михаил заколебался, прежде чем ответить.
– Промежуточный этап. Куколка. У насекомых это обычное дело – личинка, куколка, взрослая особь – имаго. Можно найти много параллелей. Личинки обычно хищники, имаго – часто вегетарианцы.
– А восставшие – куколки?
– Это грубое сравнение.
– Не поспоришь. – Я вылез из машины. Михаил, придерживая шляпу, следом. – То есть ты против убийства восставших?
– Я вообще против убийств, – ответил Михаил. – Кого бы то ни было. Только если нет иного выхода.
– Стая восставших идёт на человека. Твои действия?
– Я их остановлю.
– Их много. Даже кваzи не могут управлять большой толпой. Стая идёт на человека, у тебя пулемёт, твои действия?
– По ситуации. – Михаил повернулся и пошёл в участок.
Я пошёл следом.
Всё-таки он нежить, и забывать об этом нельзя.
В помещении было прохладно – жара сегодня упала, а кондиционеры, похоже, отрегулировать никто не спешил, так и работали на полную мощность. Народа оказалось не много. Две заплаканные тётки делились с молодым лейтенантом из дежурной части своими бедами. Судя по лицу лейтенанта, ему эти беды казались не огромными и неслыханными, а мелкими и банальными. Ирина из регистрационно-разрешительной оформляла какие-то бумаги худощавому мужчине интеллигентного вида. Наверное, выписывала разрешение на очень большую и страшную пушку.
– У тебя ведь есть свой кабинет? – спросил Михаил.
– Да, разумеется… – Я покрутил головой. – Вон там.
Дверь заедала и открылась с трудом. Через маленькое окошко с трудом проникал свет с улицы, я щёлкнул выключателем, с недовольным гудением загорелись старые люминесцентные лампы.
Я сел за стол, Михаил напротив. Кабинет сразу оказался полон. Кваzи провёл пальцем по столу, посмотрел на палец, покачал головой. Спросил:
– Как подполковник Даулетдинова тебя терпит?
– Я хорошо работаю, – сказал я. – А бумажками занимаюсь два раза в месяц. Ну или раз. От рассвета до заката. А у тебя был кабинет в Питере?
– Вроде бы был, – сказал Михаил. – Но у нас… у нас всё по-другому.
– Вы ухитряетесь обходиться без многих официальных структур, – кивнул я. – Как?
– Мы все знаем свою цель и своё место.
Дверь хлопнула, заглянул Александр – пожилой майор из следственного. Сказал:
– Дуй-ка к царице, дознаватель.
– Что стряслось? – насторожился я.
– Много будешь знать… –