Правого крыла она должна была взять Льеж, но ценой больших потерь – притом в лучших кадровых войсках. Осадной армии требовались сверхтяжелые осадные орудия, и они должны быть готовы к действиям сразу же, то есть до мобилизации основных сил.
Кроме того, превратности истории сделали начертания германо-бельгийской границы очень неудобными для Шлиффена. Большую часть этой границы закрывал так называемый Маастрихтский аппендикс – вытянутый к югу вдоль течения Мааса длинный и узкий кусочек голландской территории.
Сама по себе Голландия никакой ценности для плана Шлиффена не представляла, но этот «аппендикс» стоил так дорого, что ради него можно было решиться нарушить еще и голландский нейтралитет. Дело в том, что иначе армии Правого крыла при развертывании мешали друг другу и после пересечения бельгийской границы должны были наматывать лишние десятки километров на марш к северу. Между тем им и так нужно было очень быстро пройти огромное расстояние. Нейтралитет Голландии стоил в плане Шлиффена нескольких дней развития маневра, и эти дни могли оказаться решающими.
Далее, тормозить наступление Правого крыла могли бельгийские или французские арьергарды. Чтобы справиться с этим, А. Шлиффен включил в состав своих корпусов тяжелую артиллерию, таким образом, оперативный план оказал прямое и непосредственное действие на структуру и боевое расписание войск – случай, вообще говоря, беспрецедентный.
Наконец, дивизий первой линии на столь пространственно широкий маневр банально не хватало, и Шлиффен решился на революционную по тем временам меру, включив в состав активных армий резервные корпуса, то есть солдат старших возрастных категорий, отцов семейств, давно отвыкших от военной муштры.
И после всех этих экстраординарных мер, шансы на успех не превосходили 50 %, а исполнение плана критически зависело от владения всего одной железнодорожной линией.
А. Шлиффен не дожил до начала войны, а с поста начальника Генерального штаба он был уволен по старости и болезни еще в 1905 году. Умирая в новогоднюю ночь 1911 года, он говорил в бреду: «Об одном только я вас прошу: сделайте мне сильным правый фланг…»
Французская республика: у нас тоже есть план…
Трудно сказать, насколько французское военное руководство представляло себе план Шлиффена. С одной стороны, немцы его не слишком скрывали. Дело дошло до того, что Шлиффен, уже после своей отставки, обсуждал внесенные в его план изменения в общедоступной прессе.
С другой – французы в него не очень верили. Нарушить нейтралитет Бельгии (шесть бельгийских дивизий плюс три сильные крепости), вызвать негативную позицию Англии (экспедиционная армия от 4 до 6 дивизий и сильнейший в мире флот), рискнуть Эльзасом – все это ради кусочка южной Бельгии, ради примитивного флангового охвата? В возможность марш-маневра через центральную и северную Бельгию к нижней Сене французы не верили совершенно, для них это была фантастическая и невозможная идея.
В