ящике обнаружился скомканный халат, поверх которого лежали пижама и шлепанцы.
– Господи! – изумился доктор. – Не мог же он уйти отсюда голым!
В коридоре послышались торопливые шаги, и к доктору подбежала медсестра. Лицо у нее было белее мела.
– Дверь в гардеробную заперта, – испуганно сообщила она, – но одежда исчезла.
– Этого не может быть! – воскликнула Филлис Лидс. – Просто кто-то решил над нами подшутить.
– Если это и вправду шутка, – сурово объявил судья Тридвел, – то шутнику она дорого обойдется.
Доктор Лондонбери повернулся к медсестре:
– Вы за это ответите! Как подобное могло произойти?!
– Не знаю, доктор, – ответила она в полной растерянности. – Я заглядывала в комнату приблизительно час назад, и пациент был на месте. Десять минут спустя меня в коридоре остановил какой-то человек и сказал, что хочет пройти к Олдену Лидсу. Я ответила, что у нас строгие порядки и что к Олдену Лидсу никого не пускают. Тот мне ответил, что…
– Этот человек остановил вас в коридоре? – резко перебил медсестру доктор Лондонбери. – Как он мог попасть в коридор, посетители должны находиться в приемной.
– Я не знаю, доктор, – ответила медсестра, – он был здесь, а больше я ничего не знаю. Я сказала ему, что видеть Олдена Лидса нельзя, но он ответил, что ему разрешил главный врач и что все будет в порядке.
– Главный врач… – повторил доктор Лондонбери.
– Да, доктор.
– Он назвал мое имя?
– Нет. Он просто сказал «главный врач». Он выглядел так солидно, что у меня не возникло и тени подозрения, и я показала ему дверь в палату тридцать пять с висящей на ней табличкой: «Вход посетителям воспрещен», сказав, что в палате находится психически больной и что, если бы не это, я бы позволила свидание, даже не спрашивая разрешения у главного врача. Но в этот момент раздался сигнал вызова из пятнадцатой палаты. Там у нас находится больной после сложной операции, поэтому я сразу поспешила туда. Больного я застала в состоянии обморока. Мне пришлось долго заниматься им, и я освободилась буквально лишь минуту назад. Последний раз, когда я заглядывала сюда, пациент был весел и выглядел поправляющимся.
– Опишите, пожалуйста, этого посетителя, – попросил судья Тридвел.
– Он был поджар, приблизительно пятидесяти с небольшим лет, глаза серые, волосы каштановые, довольно длинные, на висках – седина, производил впечатление мужественного человека. Был одет в твидовый пиджак и курил трубку.
– Нед Барклер! – невольно воскликнула Филлис Лидс и тут же, спохватившись, зажала себе рот ладонью.
Судья Тридвел быстро повернулся к ней.
– Вы знаете его? – спросил он.
– Внешность одного из дядиных друзей подходит под это описание, – осторожно ответила Филлис Лидс.
– Он поддерживает отношения с другими вашими родственниками? – продолжал расспрашивать судья.
– Нет, ваша честь. Это один из старых дядиных друзей. Я, конечно, не могу полностью быть