но до тех пор, пока не будет строго доказана ее излишняя высокопарность, она остается в силе. На четырех примерах ясно: мы имеем дело с непонятной для нас реконструкцией природных свойств человека…
Фрэнк обвел взглядом лица присутствующих. Лица были суровы – каждый чувствовал свою ответственность за судьбы человечества. Кроме, пожалуй, Никольского и лысого старика. Старик дремал или делал вид, что дремлет; Никольский рассеянно помешивал соломинкой лед в стакане.
Фрэнк понимал: предстоит скорая встреча с Дэвидом. Ясно как день. И встреча не будет приятной – тоже совершенно ясно. После сообщения Гэлбрайта Фрэнк чувствовал себя в дурацком положении. Если не хуже. Он частенько бывал в семье своей старшей сестры и не мог бы сказать, что встречи с Дэвидом Нортоном вообще доставляли ему удовольствие. Однако ж… он делал это для Сильвии. Теперь он вынужден будет сделать это для человечества. Ни больше ни меньше. Да, дело дрянь… Старина Дэв никогда не казался опасным. Даже потенциально. И тем более для человечества. Резковат, часто угрюм, неразговорчив – да, это за ним водится. Но чтобы опасен?.. Любит природу, детей. Не любит соседей и друзей жены. К своим друзьям и бывшим товарищам по работе в пространстве, иногда посещающим его виллу в Копсфорте, относится очень радушно. Правда, после таких посещений Дэв становится угрюмей обычного. Космический леопард в отставке не может привыкнуть к рутине размеренной жизни в «этом овечьем загоне», как называет он свою виллу в минуты душевной депрессии. Но, с другой стороны, «черный след», деревянные «телевизоры»… Отдел наблюдения вряд ли мог ошибиться. И если Дэв действительно в одной компании с теми, о ком так тревожно распространяется шеф… Бедная Сильвия! Как она там одна… с ним?
Гэлбрайт пододвинул к Никольскому стопку сложенных документов, сказал:
– В полное распоряжение Восточного филиала. Когда мы сможем получить от вас документальные сведения о Лорэ?
– Это зависит от расторопности вашего сотрудника, – пошутил Никольский. Из-за его спины поднялся Хаст, открыл синюю папку и передал шефу пачку пластмассовых прямоугольников.
– Первые двадцать листов – Кизимов, – пояснил Никольский. – Девять следующих – Лорэ. Йонге всего в двух картонах, но мы решили вручить вам копии всех материалов по «черному следу», хотя в половине из них вы уже не нуждаетесь. Мистер Хаст, передав приглашение, как-то не посвятил нас в подробности предстоящей беседы.
– Он выполнял мои инструкции, – сказал Гэлбрайт, жадно просматривая документы. – Кстати, Хаст, я еще не знаю подробностей провала вашей миссии на Памире…
– Вам достаточно вспомнить подробности провала миссии в Калифорнии, и мне не нужно будет ничего объяснять, – лихо отреагировал Хаст. Ответ был явно подготовлен заранее.
– И все-таки меня интересует, чем закончилась ваша беседа с Кизимовым.
Хаст подергал кончик веснушчатого носа, что обычно проделывал в затруднительных для себя обстоятельствах.
– Примерно