запретила мне делать глупости, – ответил хозяин дома. – Я чуть не поддался порыву чувств, но ваши проблемы меня не касаются.
– Это не проблемы, это ребенок, которому всего несколько часов! – сухо возразила молодая женщина.
Сестра Поль испуганно посмотрела на Анжелину. Она поспешно откланялась и вышла. Анжелина в отчаянии последовала за ней.
– По крайней мере, мы попытались, – сказала она, сев в коляску. – Ирена Мессен согласилась бы взять ребенка. Свекровь не смогла бы помешать ей.
– Решать мужу. И его решение было твердым, – грустно произнесла монахиня. – Пути Господни неисповедимы, мадемуазель. Судьба Пьера сложится не так, как вы хотели.
– Да, сиротский приют, латаная одежда, плач по ночам, а с восьми лет – тяжелая работа в горах или у фермера.
– Вы не должны принимать эту неудачу так близко к сердцу. Вы только начинаете работать. Поверьте, вам часто придется приносить нам малышей, от которых отказалась семья. Ваша самоотверженность делает вам честь. Однако вам не пристало устраивать сирот.
– Я знаю, сестра. Простите меня за то, что задержала вас и впутала в эту безнадежную историю.
– Я верю в Божественное Провидение, как и вы. Мы совершили ошибку.
Анжелина чувствовала себя подавленной и разочарованной. Она думала о Луиджи, который столько лет искал своих родных, колеся по дорогам Южной Франции. «Он называл себя сыном ветра, бродягой, довольным своей судьбой, но он страдал, потому что его отвергли отец и мать». Ей было еще горше оттого, что ее собственный опыт был не менее скорбным. Разве она не отдала Анри сразу после его рождения кормилице из Бьера Эвлалии Сютра? Это было одним из самых ужасных воспоминаний Анжелины, наряду с воспоминанием о нелепой смерти ее матери Адриены.
– Не терзайте себя, – продолжила монахиня, любовавшаяся безукоризненным профилем Анжелины. – Я попрошу за Пьера сестер сиротского приюта. Возможно, он быстро найдет семью.
– Ну конечно, его зовут Пьер, – вздохнула Анжелина. – Чуть не забыла.
Анжелина пустила кобылу рысью по прямой песчаной дороге, ведущей в Сен-Жирон. Когда они приехали в городок, Анжелине пришлось пробираться среди телег и фиакров, загромождавших главную улицу, чтобы попасть на маленький вокзал, откуда поезда уходили в Фуа, самый крупный город департамента.
Через четверть часа сестра Поль и ее протеже сели в вагон. Локомотив выпустил облако белого пара. Анжелина с тяжелым сердцем смотрела, как удаляется состав. Ей хотелось плакать. «Это послужит мне хорошим уроком, – говорила она себе. – Я только усугубила страдания мадам Мессен. Чудес не бывает».
На улицу Мобек Анжелина вернулась в четыре часа. Ворота были широко распахнуты, а Спаситель не бросился ей навстречу. Это рассердило Анжелину. «Собака, вероятно, убежала! – подумала она. – Но где Анри и Розетта?»
Двор был пуст, в доме царила тишина. Анжелина распрягла Бланку и поставила ее в стойло. Кормушка была полна сена, рядом стояло ведро с чистой водой.
– Отдыхай,