все, чтобы он поверил, как и все жители города, что Анри – племянник Октавии, которого усыновила Жерсанда. Боже мой! Если бы моя дорогая подруга была здесь, она дала бы мне верный совет. Теперь мне остается лишь запереться в своем доме. Впрочем, Гильему все равно, что стало со мной. Разве он искал меня взглядом среди прихожан? Нет, даже не пытался».
Анжелина твердила себе, что ее возлюбленный женат, что судьба навсегда разлучила их. В весьма нервозном состоянии она поднялась по окончании мессы. Священник готовил облатки. «Нет, я не пойду! – решила Анжелина. – Сейчас я вся соткана изо лжи и неуверенности. Я согрешила. Я полюбила вне священных уз брака. Я не имею права делать вид, будто я невинная и добропорядочная девушка».
Анжелину бросало то в жар, то в холод. Она выбежала на улицу. Кровь стучала у нее в висках, к горлу подступала тошнота.
«Гильем, будь ты проклят! – думала Анжелина, держась рукой за стену, освещенную солнцем. – Нет! Нет! Я не проклинаю тебя, ты не знал, что я ждала ребенка, нашего ребенка. Твоя мать не хотела принимать меня в семью, презирала за то, что я дочь Адриены Лубе!»
Чья-то рука сочувственно опустилась Анжелине на плечо, и ласковый голос взволнованно произнес:
– Бедная барышня, так не годится! В сумке я всегда ношу с собой флакон с мелиссовой водой. Не хотите подышать? А еще лучше возьмите две капельки на язык. Вы быстро придете в себя!
Анжелина узнала Мадлену Серена. Празднично одетая хозяйка таверны с нежностью смотрела на Анжелину.
– Да, спасибо, мадам, – тихо прошептала Анжелина. – Не знаю, что со мной. Я чуть не упала в обморок.
– Ну конечно! В соборе холодно, а когда вы выходите на улицу, вам сразу становится жарко. Заходите к нам, съешьте чего-нибудь.
– Возможно чуть позже.
Целебная жидкость, приготовленная больничным монастыря, старым братом Эдом, привела молодую женщину в чувство.
– Мне действительно стало лучше, – сказала Анжелина. – Как чувствуют себя Фаншона и малышка Луиза?
Хозяйка таверны удивленно взглянула на Анжелину. Потом, рассмеявшись, пожала плечами:
– Но ведь вчера утром вы их обеих осматривали!
– Правда, я видела их вчера. Простите, мадам Серена.
– Ладно, мне надо бежать, а то муж станет ругаться. Я приглашаю вас к нам в полдень вместе с вашей служанкой. Будут свиные ножки с фасолью.
– Ничего не могу обещать вам, – ответила Анжелина, которую затошнило от одного упоминания о сытном, жирном блюде.
Тем временем прихожане выходили из собора и направлялись к площади с фонтаном. Анжелина надеялась незаметно скрыться, но тут молодую женщину догнала ее мачеха. У Жермены, такой импозантной в бежевом платье с оборками, был вид заговорщицы. Неисправимая болтушка, она знала все обо всех и никогда не отказывала себе в удовольствии посплетничать, что удручало Огюстена. Но на этот раз Жермена была серьезнее обычного.
– Господи! Анжелина, берегись! Я не решалась предупредить тебя, а ведь должна была! Но если бы я пришла