но зачем же символом власти кидаться?
Гор недовольно бормочет:
– Тем более что это подарок Исиды.
Гермес пробует надеть корону на пышные кудри Соколенка, но тот отшатывается. Он все еще обижен на Учителя. Хорошо зная горячую, но отходчивую натуру своего ученика, Гермес решает поменять тактику.
– Прости, Гор, я сам иной раз отчаиваюсь, видя, как все мои попытки пролить Свет Знания в эти темные души разбиваются о грубый материал, испорченный вечной борьбой за выживание, – проникновенно говорит он, как бы ища сочувствия. – Наделив людей свободой воли, мы обрекли их на развитие, при этом дав слишком малый шанс на прижизненное исправление ошибок. Стирая память при каждом новом рождении, мы невольно толкаем смертных в порочный круг, где зло не имеет наказания, а добро – награды, и это еще более ожесточает их сердца.
– Память им стирается во избежание закрепления дурных навыков, приобретенных при жизни, – со знанием дела поправляет учителя Гор. – А они умудряются забыть все, и прежде всего – наши уроки, как будто в глаза нас не видывали, слыхом не слыхивали. Уж поверь мне, я в этом толк знаю. Сколько их мимо меня прошло!
Гермес, довольный, что увел своего ученика от навязчивой идеи попасть на Совет богов, готов был согласиться с любым утверждением ученика. Тем более что он и сам не был уверен, так ли уж ему нужно спешить на Меру.
Там, в храме, Гор шепнул ему на ушко, что он подслушал разговор Аида[10] с Осирисом, откуда и узнал про Совет богов. Со слов Соколенка выходило, что Владыки загробных миров озабочены предстоящими чистками Генофонда и возможной войной с титанами.
«Темы слишком серьезные, чтобы недоверчивый Аид и обстоятельный Осирис принялись обсуждать такие дела за спиной Зевса, да еще при ребенке. Нужно порасспросить его о Совете, хоть это и чревато новым спором», – размышлял Гермес, поглаживая пса и как бы ища у него помощи. Именно оттуда она и пришла.
Пес лизнул руку Гора, просительно заглянув в глаза. Соколенок понял взгляд по-своему. Выхватив корону из рук Учителя, он торжественно водрузил ее на крутолобую песью голову. Пес с гордостью сел у ног Соколенка, словно всю жизнь ждал этой награды.
– Ну, ты посмотри, сколько ума в этих глазах, сколько достоинства, – воскликнул Гор, напрочь забыв свои обиды. – Исида постоянно талдычит мне, что корону нужно носить с достоинством, а его никто не учил… – Ты ведь не учил? – не дождавшись и так очевидного ответа, Гор продолжил сбивчиво и страстно: – А он будто в ней на свет появился. Нам в конце концов придется признать, что попытка создания богоподобного человека провалилась. Ты же сам учил, что Свет Знания нельзя навязать силой, его приемлет только открытая Свету Душа. А человек так стремительно скатился во мрак невежества, и так прочно в нем увяз, что проще возобновить работу с другим доминантным видом, – Гор наклонился к со баке и поцеловал ее в нос, – например, с этими благородными животными. В конце концов они обучаемы, им присущи ум, смекалка, способность к коллективной работе, а главное –