во мне
наподобие танка.
Пока апокалипсис пробует ногой гать,
пытается – в одном бельé хоть —
понять, а можно ли ме-едленно запрягать,
но запрягши – уже поехать?
Пока по камушкам весело прёт вода,
пока она погребает толщей
и тишина остаётся… почти навсегда…
и не ясно ваще, атóлл чей,
да и не важно: не скрою, не крепко сшит,
а скорее – всегда в лоскуты весь…
Но зачем-то и мой там камень лежит,
будто спрятанной красоты весть.
…В том садочке – ни кустиков, ни цветов;
негде прятаться – и валяться
тоже не на чем… Мир мой почти готов
к ораториям воя и лязга.
Только память нам делает этак: «Цык!» —
дескать, тихо… Они уедут —
вот тогда и продолжим наш вечный цирк.
Тáк устроено житиé тут.
…Где та рыжая? Всё у неё окей.
Где та белая?.. Да всё там же.
Апокалипсис гонит уже запряжённых коней,
а у школьников – танцы.
Мир компьютеров и персонального ада тóж.
Так надёжнее: бред предсказуем, —
ну а если кого-то живого найдёшь,
покажи поскорее козý им,
дескать мы победим (лишь найдём только чéм
закруглить эти вирши! —
пока нам раздаёт наши карты наш местный ким чéн,
нет, подымай выше,
персональный господь, не иначе, ха-ха!
…Чую, кризис какой-то.
И неровная, нервная ткань стиха —
как покрытие корта.
В лёгких шортиках ты, сняв резину свою…
В общем, не подымая глáз, ты…
ты куда-то несёшься… а я стою,
уже почти склеив ласты,
и смотрю, как ты дышишь, и спишь, и молчишь…
и как ешь у него из рýк ты —
раз тебе он достался, мальчиш-плохиш,
твой инструктор.
Не потому, что вместо меня – всё óн
имеет, а если б не он – так я бы…
а потому что… и камешку хочется видеть сон
в уюте бездонной ямы.
Элина
Придумал салат:
пекинская капуста
плюс мандарины.
Масло и соль – по вкусу.
Назвал женским именем…
Она
Э. В.
Спина её – матовый бриллиант,
а задница – розовый абрикос,
а мы… персонажи гаврилиад:
гангрена там, ишиас, варикоз…
Со старта до финиша – бытовизм,
ничем не избывный… Искали и —
нашли себе дао: греби… давись…
короче, ни шагу из колеи.
А с этой – иначе всё: вечный бой;
рассвет обязательно сменит мрак,
шагающий рядом… А за тобой —
пылают мосты, но никто не враг!
Любой может быть тебе другом и
соратником! – думает так она,
и ходим за нею по кругу мы.
Как бич