он доспехи ковал,
Чтобы стрелы крылатые мастерил,
Чтоб колчаны ими набил.
На грани трех сопредельных стран,
На кургане сверкающе-ледяном
О железных трех поясах,
С жерлом на вершине крутой,
Огнем подземных глубин
Полыхает горнило его.
Будто рослую, добрых статей
Кобылицу на третьем году —
Бедненькую – ведя в поводу
В преисподнюю – в темный мир,
Где господствуют восемь свирепых родов,
Повалили вдруг на ходу —
И всадили ей острый нож,
И пустили хлынью алую кровь
На блестяще белый снежок, —
Так горит, полыхает алым огнем
Горнило великого кузнеца.
Будто грузно развалистого на ходу
Пороза, шестилетка-быка,
С железным кольцом в носу,
Хватили обухом в широкий лоб —
И с протяжным мычанием, у столба
На колени падает бык, —
Вот такая огромная в кузне той
Звонкая накова́льня стоит.
Четырехгранная толща ее,
Сталью крытая наварной,
Не расплющится под ударом любым,
Не расплавится под жаром любым.
Из широких ворсистых шкур
Сорока четырех жеребцов —
Шумно, не умолкая, гудит
Огромный кузнечный мех.
Насажен на длинную рукоять —
На дюжее бревно,
Словно коновязь во дворе богача,
Где много бывает гостей,
Черный молот великого кузнеца
Неумолчно кует, гремит.
Пронзительно резко визжат
Кривые клещи его.
Неистово скрежещет, шипит
Быстрый напильник его.
Есть жена-хозяйка у кузнеца, —
Честь ей от всех и почет;
Отважная духом – зовется она
Уот Кындыалана;
А сам великий кузнец —
С тяжелым дыханием исполин,
Сильный волей,
Нравом крутой.
Вот такого богатыря,
Говоря ему: – Корнем будь
Рода грозного ковачей! —
Поселили на круче горы,
В клокочущем огневом жерле,
В средоточии бедственной, горевой,
Средней серопятнистой земли.
В этом превратном мире земном,
Где невозвратно проходит все,
Где не вечно и зыбко все,
Где беспечные поколенья живых —
Надежды и сил полны —
На увяданье обречены,
На гибель осуждены,
Там – на севере, на берегу
Огнемутного моря Муус-Кудулу,
Где ломает прибой
Припай ледяной,
Хрустя, шелестя шугой,
Где на отмели красный песок,
У истока смерти самой,
В глубокой чаще лесной,
В пещере – откуда весь день
Через дуплистый пень
Клубится кудрявый дым,
Будто поднимает рога
Трехгодовалый олень,
Там был небожителями поселен
Старец-ведун Сээркээн Сэсэн,
Чтобы зорким оком он был,
Гадателем