был чересчур.
Лео встал, обвел взглядом комнату. Их самый первый раз. До сих пор ни один из них не осуществлял крупных грабежей. Но роли распределены, каждый знал, что ему делать. А на полу перед ним – все необходимое.
Меньше чем через сутки они преобразятся.
4
ВОСЕМНАДЦАТЬ ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ. Осталось пятнадцать минут.
Поездка в молчании.
Все четверо внутренне сосредоточены.
Аннели поправила зеркало заднего вида; по сравнению со своими немногочисленными подругами, она была рослой, но все равно значительно ниже Лео, сидевшего рядом, и Яспера у правой дверцы. Красный сигнал светофора, последнего перед Фарстой. Он как бы потихоньку засасывал ее – чем дольше она смотрела, тем больше он завладевал ею, уносил прочь.
Она не помнила той минуты, когда решила участвовать, когда кто-то словно бы втолкнул все это в ее жизнь, Господи, ведь скажи ей кто-нибудь год-другой назад, что она способна на такое, что будет участвовать в ограблении инкассаторской машины… А может, такой минуты и не было. Может, просто краткие мгновения сплавились воедино, незаметно для нее. Наверно, в один прекрасный день кто-то роняет, что в лесу есть арсенал, а другой говорит, что его можно вскрыть и обчистить, а третий добавляет, что если обчистить арсенал, то оружие можно использовать для грабежа, – наверно, оказавшись в окружении подобных минут, мало-помалу становишься их частью. Ведь на самом деле никто не спрашивал ее так, чтобы она встала и сказала “да”. Ненормальное становится нормальным, чужие замыслы стали ее собственными, и внезапно женщина по имени Аннели – мать – ведет машину навстречу тому, чего никогда себе даже не представляла. Вероятно, по этой причине она слишком быстро рванула с места, когда светофор переключился на зеленый, и вела машину нервозно, что вообще-то не в ее привычках.
Ее трясло. Не очень сильно, Лео не заметит, вдобавок он давно ушел в себя. Ее трясло от страха, такого же, какого она натерпелась, когда рожала Себастиана. Тогда ощущение было точь-в-точь как сейчас – переступаешь границу, зная, что прежняя жизнь кончилась.
– Здесь.
Лео кивнул на тротуар с каймой фонарных столбов, они находились метрах в двухстах от центра Фарсты.
– Остановись прямо между этими двумя фонарями… где темнее всего.
Лео закрыл глаза, внутренне он был совершенно спокоен.
Ведь только я знаю. Ведь там никто понятия не имеет, что произойдет. Ведь один я знаю каждый новый шаг.
Они ждали его сигнала, Аннели слева, чуть ли не затаив дыхание, Яспер справа, дышит медленно, ровно, словно стараясь расслабиться.
Движок фургона заглушили, и стало заметно, какие в октябре темные вечера. Четыре пятницы кряду Лео в одиночку торчал здесь, в машине на парковке, глядящей на задний фасад валютного обменника, неподалеку от автобусной остановки и входа в метро. Хронометрировал действия двух инкассаторов в бронированном автомобиле, каждый их шаг, схему передвижений, способы общения.
– Шестьдесят секунд.
У