что-то на непонятном языке. Он швырнул одежду обратно в фургон и, оттолкнув Эбби и напарника в сторону, захлопнул заднюю дверцу. Потом снова что-то крикнул и грубо подтолкнул водителя. Затем обошел фургон с другой стороны и сел на пассажирское сиденье.
Эбби молча смотрела вслед автомобилю, быстро удалявшемуся по длинной и пустынной дороге. Опустив глаза, она с удивлением увидела, что руки ее трясутся, хотя настолько холодно ей не было. Между ног было мокро. Взглянув вниз, она заметила струйку крови, стекавшую по внутренней стороне бедра. Мир поплыл и начал кружиться. Перед ее глазами вспыхнуло лицо дочери – совсем одной и испуганной, – и Эбби, потеряв сознание, упала на землю.
Глава 4
Руки Миклоша Прохазки судорожно сжимали руль. В груди давило. Он сдвинул кепку назад и вытер пот со лба. Его двоюродный брат Дамек, сидевший рядом, закурил еще одну сигарету.
– Открой окно, – сказал Миклош.
Дамек закатил глаза, но стекло все-таки опустил.
Миклош взглянул в заднее зеркало. С момента, как они бросили ту женщину на обочине, ни позади них, ни впереди на дороге не было никого. Он все ожидал увидеть колонну полицейских машин с мигалками и включенными сиренами. Но ничего не происходило. Вообще ничего.
Дамек высунул руку в открытое окно и сплюнул. Встречный ветер швырнул остатки его слюны обратно в окно, и мужчина выругался. Миклош искоса взглянул на брата.
– Что? – спросил Дамек и потянулся вперед, чтобы включить радиоприемник.
Миклош смотрел на него, жалея, что не может остановить фургон и выбросить этого типа где-нибудь у дороги. А потом уехать и больше никогда в жизни его не видеть. Он знал, каким был Дамек, знал, на что тот способен, и все равно был потрясен.
– Что? – снова спросил Дамек и щелчком выбросил окурок в окно. – Что у тебя за проблемы?
– У меня проблемы? – сказал Миклош и еще сильнее вцепился в рулевое колесо. – У меня проблемы?! – Он с силой хлопнул ладонью по дверце. – Да о чем ты вообще думал?! – Он перевел глаза на дорогу. – И о чем думал я?
Дамек пожал плечами.
– Тебе ведь заплатили, разве нет?
Он покрутил ручку приемника и, наконец настроившись на какую-то станцию, откинулся на спинку сиденья.
Миклош наклонился вперед и выключил приемник. Мысли в голове вели лихорадочный хоровод. Этого не должно было произойти! Только не таким образом! Не нужно было на это соглашаться. Нельзя было связываться с Дамеком. Он замотал головой и мысленно пообещал себе: «Больше – никогда в жизни».
– А она ничего, – сказал Дамек и ухмыльнулся. – Красивая. Ребенка, правда, жалко.
Миклош почувствовал привкус желчи во рту. Насчет ребенка ему не сказали. Ребенок вообще не должен был быть в этом замешан. Им платили не за это. Дыхание его стало прерывистым и частым, он начал хватать ртом воздух и, резко свернув на обочину, остановился.
Он выбрался из машины и, прислонившись к фургону, попытался восстановить дыхание. Спазмы сотрясали его тело. Он вытер лицо