аромат, если бы он не будил во мне столько гадких воспоминаний о собственной беспомощности и пережитом позоре.
Я опустила голову, страшась встретиться взглядом с Феланом, которого по-настоящему взбесило мое неосторожное высказывание. Забормотала, усердно разглядывая пол под своими туфлями:
– По крайней мере, Генрих никогда не обижал меня. Да он бы скорее себе руку отрубил, чем позволил бы себе…
Я не договорила фразу, потому что Фелан вдруг взял меня за подбородок и заставил поднять голову. Обреченно уставилась в его совершенно непроницаемые глаза, пылающие зеленым пламенем раздражения. Ну, точь-в-точь как у дворового кота, готового вступить в жестокий бой с соперником.
Другую руку Фелан неторопливо отвел в сторону, и я замолчала, обреченно зажмурившись. Сдается, сейчас он опять ударит меня.
Но вместо этого он на удивление ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы назад.
– Знаешь, а я ведь действительно могу поступить так, как посоветовал мне отец, – негромко прошептал он, и от его голоса ледяные мурашки пробежали по моему позвоночнику. – Отправить тебя домой и выкинуть из головы. Да, тем самым я обреку тебя на гибель, ну и что? Люди постоянно умирают. Вы крайне хрупкие создания.
«Вы»? Я с невольным удивлением отметила, как прозвучала последняя фраза. Как будто сам Фелан себя к людям не причислял.
– Однако я сделаю по-другому, – продолжил он, еще немного понизив голос, и я мгновенно выкинула все посторонние мысли из головы, не желая пропустить и слова. – Я все-таки оставлю тебя в замке. И можешь не благодарить меня, потому что за это я истребую с тебя соразмерную плату.
О чем он? Я открыла глаза, осознав, что бить меня он не собирается, и желая потребовать разъяснений. О какой плате он говорит?
– А вот о такой, – обронил он и поцеловал меня.
Нет, сейчас в его поцелуе не было того напора и грубости, какие он продемонстрировал в карете. Напротив, его губы оказались на удивление мягкими и нежными. И в первые секунды, растерявшись, я не сопротивлялась. Но потом перед моим мысленным взором опять встал Генрих. Его озорная улыбка, ямочки на щеках… Что я делаю? Я же предаю его!
И я с силой уперлась руками в грудь блондина, безуспешно пытаясь оттолкнуть его.
По всей видимости, Фелан прочитал мои мысли. Потому что внезапно он отпрянул сам. Прошептал с плохо скрытой злостью:
– В моих объятиях ты будешь думать только обо мне!
И подхватил на руки.
– Отпустите! – взвизгнула я, изо всех сил пытаясь вырваться из его хватки. – Немедленно отпустите!
Но по телу уже разливалось знакомое оцепенение. Должно быть, блондину не хотелось тратить силы на борьбу со мной. Он был настроен просто получить быстрое и необременительное удовольствие.
Через пару секунд я оказалась на его кровати. Он бросил меня поперек одеяла, затем опустился рядом. Послышался знакомый треск платья, когда Фелан уже привычным движением порвал бретели.
«Эдак