разгораться румянец. Нет, вы представляете? Этот невыносимый, мерзкий тип смутился! Но чего именно?
Увы, ответа я так и не узнала. По всей видимости, эта парочка погрузилась в мысленный диалог. По крайней мере, я не услышала больше ни слова, хотя они не отрывали друг от друга напряженных взоров.
– Ну хорошо, – наконец с тяжелым вздохом проговорил Норберг. – Пусть будет так. Надеюсь, Фелан, ты понимаешь, что делаешь.
– Я тоже на это надеюсь, – с измученной усмешкой отозвался тот.
– А теперь оставь нас наедине, – попросил Норберг.
Фелан возмущенно выпрямился, явно не желая выполнять просьбу брата.
– Прошу, – с нажимом сказал тот, и меньше всего это напоминало просьбу.
Блондин кинул на меня тяжелый взгляд. Затем посмотрел на Норберга. Недовольно покачал головой, но спорить не решился. Круто развернулся и выскочил из комнаты.
– Присядь, – уже мягче продолжил Норберг и глазами показал на кресло, стоящее рядом. – Разговор выйдет непростым.
Если честно, такое начало меня совершенно не воодушевило. Но я не осмелилась спорить.
Что скрывать очевидное, было в этом человеке нечто такое, что в корне отрицало саму возможность неповиновения. Да, сейчас он был очень слаб, лишь чудом избежав смерти. Но в то же время чувствовалась в нем такая сила, равной которой я никогда не знала и, надеюсь, никогда и не узнаю.
Я робко опустилась на самый краешек кресла. Смиренно положила на колени руки, ожидая продолжения.
– А теперь слушай внимательно, что я тебе скажу, – все тем же спокойным негромким голосом продолжил Норберг. – Только не подумай, что я пытаюсь оправдать своего брата. Нет, нет и еще раз нет! Фелан поступил дурно, очень дурно. И он прекрасно это осознает, раз уж осмелился на открытое неповиновение отцу и не отправил тебя обратно в город. Понимает, что тем самым подпишет тебе и твоей семье смертный приговор, поэтому попытался найти хоть одну причину, чтобы оставить тебя при себе.
– О чем вы? – осмелилась я на вопрос, не совсем понимая, куда зашли его рассуждения.
О какой еще причине говорит Норберг?
– Фелан ведь не применял подчиняющих чар во второй раз? – с иронией осведомился Норберг.
Я торопливо опустила голову, ощущая, как щеки заливает пунцовая краска смущения. Да, не применял. Точнее, быть может, в самом начале, но потом…
И мне стало невыносимо стыдно и обидно за то, что я не сумела остановить его. Чуть больше твердости в голосе – и Фелан бы прекратил. Почему-то я совершенно в этом не сомневалась. Но мой прерывистый шепот тяжело было назвать решительным отказом. Тем более что все мое тело молило об обратном. Да что там тело! Даже в мыслях я ужасалась тому, что Фелан остановится.
– Не переживай, – с нескрываемым сочувствием ответил Норберг. – У тебя не было шансов. Мой брат знает толк в подобного рода делах. Лучше утешь себя мыслью о том, что тем самым ты спасла жизнь себе и семье. Разделив с Феланом постель по доброй воле, ты подтвердила то, что вы являетесь