прокурора Барбары Соберай медленно повернулась в его сторону. Случались минуты, когда она казалась Шацкому такой хорошенькой, такой красивой своей женственной, невульгарной, ненахальной красотой. Так было и сейчас. Хотя на ее милом лице рисовалось удивление и недоверие, будто он спросил, кто был предыдущим Папой Римским.
– Шутишь, что ли?
2
Шацкий выслушал все, что Соберай могла рассказать о Ежи Шиллере, и как только она вышла, позвонил Вильчуру и попросил немедленно приехать. Срочно требовалось противоядие против похвал, какие расточала его веснушчатая коллега. Из ее рассказа возникал образ красавца, патриота, идеального бизнесмена, аккуратно платящего немалые налоги, знатока искусств, эрудита и джентльмена. Словом, еще один непорочный человек в Сандомеже – городе людей безупречных, праведных, честных и благородных, которые только иной раз подцепят на вилы какого-нибудь еврея или кому-то перережут глотку, а труп забросят в кусты.
Вильчур с покрасневшим носом на желтоватом лице, не снимая плаща, погрузился в кресло. Он принес с собой влагу и холод. В комнате сразу стало темнее, Шацкий включил настольную лампу и объяснил, в чем дело.
– Нет недели, чтоб на Шиллера не пришел донос, – Вильчур оторвал фильтр от сигареты. – То плохо припарковался возле Опатовских ворот. То деревья перед его офисом заслоняют свет. То его собака наложила кучу у кого-то под дверью. То перешел улицу на красный свет, создавая угрозу дорожному движению. То ночью не соблюдает тишину. То высморкался возле памятника Иоанну Павлу II, оскорбляя религиозные чувства католических граждан Сандомежа и тем самым нарушая статью сто девяносто шестую уголовного кодекса.
– Последнее, конечно, шутка?
– Какое там. И даже не единичный случай. Взимать бы по злотому в месяц с каждого, кто ненавидит его! – Вильчур замолчал, окутанный облаком дыма, – должно быть, задумался, на что потратить это богатство.
– А ненавидят его за что-то конкретное?
Вильчур хрипло рассмеялся.
– Вы и в самом деле никогда не жили в маленьком городке. Ненавидят его за то, что он богат и красив, за то, что у него большой дом и сверкающий автомобиль. У католиков это означает только одно – что он вор и шкуродер, нажившийся за счет других.
– А на самом деле?
– А на самом деле Ежи Шиллер – бизнесмен, у которого талант к сделкам с недвижимостью, он ворочает ею и здесь, и в Германии, его интересуют привлекательные для туристов места, я слыхал, что в свое время он скупал у мужиков участки в Казимеж-Дольном. Немного вкладывает в нашу инфраструктуру, например, построил новую гостиницу на Завихойской. Два-три раза его просвечивала налоговая служба, и не только она, – чист. Своеобразный фрукт, но в этом вы успеете убедиться сами.
– Какие у него были отношения с семьей Будник?
– Наверняка они с Будником не переваривали друг друга. Из-за будниковских делишек и передачи земель Церкви у Шиллера из-под носа увели несколько недурственных участков. Что же до Будниковой, не имею понятия, Шиллер нем�