подушечками огрубевших на войне пальцев солдат опасливо дотронулся до нежной плоти, коснулся сморщенного соска. По его обветренной щеке одиночно покатилась благодарная слеза.
– Терпи, Санек! Терпи!
– Я терплю…
Подавшись вперед, девушка вслепую нашла сильно искусанные губы бойца, целомудренно прижалась к ним…
Подкатила «санитарка». Глядя на страдальческое выражение лица раненого солдатика, Настенька привела себя в порядок и приоткрыла полог палатки. Бойца уложили на носилки.
– Все будет хорошо… – сестричка махнула рукой на прощание.
В ней жила уверенность, что в госпитале врачи проведут операцию, спасут то, что осталось от безобразно изуродованной ступни.
Саньку еще невероятно повезло. Лишь краешком носка армейского сапога наступил он, а не навалился пяткой, всей ее тяжестью, на мину. Успел солдатик ногу свою чуток приподнять, пока не сработал под ним взрыватель. Оттого и вся мощность заряда пропала почти вхолостую, растворившись в мягкой пустоте воздушного пространства.
Возле ПУОД – пункта управления огнем дивизиона толпились бойцы с миноискателями и щупами. Начальник штаба приказал выслать группу на разминирование местности и всех проинструктировал:
– Обнюхать мне каждую подозрительную кочку. Ощупать каждый сантиметр. Вперед, дети подземелья!
Отправив бойцов, капитан зашел в медпункт. Настенька сидела на кровати и плакала, уткнувшись лицом в подушку.
– Это война, Настенька! Ничего тут не поделаешь, – офицер мягко дотронулся до девичьего плечика.
– Он звал меня замуж! – сквозь слезы произнесла сестричка.
В серо-голубых глазах капитана промелькнуло нечто, жутко схожее с муками скрываемой ревности. Он, помолчав, отрывисто спросил:
– А ты?
– А я ему ответила, что я люблю нашего майора! – девичьи очи широко распахнулись. – Я люблю его, люблю!
Резко поднявшись, начальник штаба шагнул к выходу. У порога он остановился, повернул к сестричке голову:
– Хан наш женат. У тебя нет ни единого шанса. Он до дрожи в пальцах любит свою красавицу жену. И даже не мечтай…
Почувствовавшая себя так, будто ее окатили ушатом холодной воды, Настенька вскочила, вытянула к нему протестующие руки:
– Юра! Ты все врешь! Ты нарочно мне про якобы его жену сказал! Потому что ты сам любишь меня! Это же нечестно! Нечестно…
Поймав ее надломленные ладошки, капитан дотронулся до них теплыми губами, пожал кажущимися безразличными плечами:
– Ты можешь мне не верить. В его личном деле есть запись. Они женаты почти пятнадцать лет…
Скучным голосом он добавил, что сам не верил в то, что подобное возможно. Но командир их дивизиона, по сути своей, уникальный человек. Таких, как их майор, на свете мало. Они, как реликты.
– Это неправда! Признайся…
– Правда…
Притянув к себе безвольное девичье тело,