порядком была проведена жесткая зачистка от таких рудиментов прежней эпохи, как классическая литература и музыка. Пролеткультовский опыт «сбрасывания классиков с корабля современности» был повторен радикальнейшим образом. Приснопамятное «Лебединое озеро» августа 1991 года оказалось на ведущих телеканалах последним спектаклем классического репертуара. На страну пошел мутный вал чернухи и похабщины, культивирования звериных инстинктов и пещерных суеверий, цинизма и мракобесия, бесконечного кривлянья эстрадных покемонов. «Каков народ, таковы и зрелища» – оправдывают свою политику телемагнаты. Но в лицемерном этом утверждении все поставлено с ног на голову. На самом деле потребитель дурноты неустанно взращивается и воспитывается все эти годы, населению упорно внушается: высокая культура не для него. Народ, как об этом говорил еще Конфуций, будет таким, какое у него культивируется искусство.
Даже растения и животные, как показали исследования ученых-биологов, не равнодушны к гармоничной музыке и предпочитают классику: при регулярном транслировании Моцарта и Чайковского у коров улучшается настроение, повышаются надои, а овощи и злаки растут быстрее. Но российских обывателей, видимо, считают ниже травы, примитивнее жвачных. Тоталитаризм телевидения и многих программ радио вылился в засилье одного откровенно пошлого художественного вкуса, одного культурного типа, неприятного в общении и к тому же импортированного. С каждым годом набирает обороты «американизация» нашего культурного пространства, причем заполняется оно самыми худшими образцами, можно сказать, отбросами заокеанской культуры. На месте госдепартамента США или хотя бы посольства в Москве я бы выразил решительный протест против злостного искажения образа их страны в сознании россиян, приводящего к настроениям антиамериканизма.
Однако наивно было бы объяснять изгнание искусства и литературы с поля масс-медиа только невоспитанностью и дурновкусием их хозяев. Проблема намного серьезнее – она заключается в глубоком, коренном антагонизме идеологии «первоначального накопления» и рынка с традициями большого искусства, национальной классики. Народолюбие русских писателей, их внимание к «маленькому человеку», сочувствие «униженным и оскорбленным» невозможно примирить с шоковой терапией и пропагандой лозунгов «больше наглости!», «возьми от жизни всё!», «мы этого достойны». Нас целенаправленно отлучают от национального культурного наследия, от созданного классиками великого духовного пространства, чтобы сделать манипулируемыми, легко поддающимися внушениям, не способными на протест и сопротивление. Человека, в соответствии с духовной традицией России, отзывчивого на «вселенские» вопросы, думающего категориями добра и зла, мировой справедливости, генерирующего новаторские научные и художественные идеи, хотят превратить в «прагматика», годного воспринимать лишь