Саша Чекалов

Накануне


Скачать книгу

ится тля?

      Нет больших дел – займёмся малыми,

      несводимые полюса:

      на рассвете – любые алыми

      людям кажутся паруса.

      Да, но мы-то – на лёгком катере —

      прямо к рифме… ах, нет же, стоп!

      …На рассвете ли, на закате ли…

      В небо пальцем, а новость – в топ.

      …Хором ахнет и встанет óбщина…

      и – все выплачет очи мать…

      Что нам делать, когда всё кончено?

      Начинать.

      Пионерское героическое

      То платил настоящим тягло,

      то вдруг с будущим порывал…

      Только тянет любого дятла

      на свой собственный перевал,

      где на скатерти трупны пятна,

      и расчёской заложен Фет,

      и солдатиками стоят на

      пыльных полках кульки конфет.

      …Потому голубям и крошим

      свежей булки почти что треть

      и, заискивая пред прошлым,

      не даём ему прогореть,

      что не знаем иного счастья,

      кроме шёпота тет-а-тет,

      а в подкорке зудит (мол, щас я)

      олимпийских колец кастет.

      Печенье

      Дурацкого печенья пару штук

      доесть, а после —

      прыгнуть с парашютом! —

      чтоб сердце, будто лопасти, тук-тук…

      «Спуститься бы на землю, парашют, —

      и больше у тебя не попрошу там

      ни лёгкости, ни новой ноши… Ой!»

      …Всё стихло.

      Будто утро…

      снег, сочельник…

      «Земля!

      Земля!..

      Ты что, как неживой?» —

      трепещет шёлк улыбкой ножевой,

      но всё…

      И застит небо вкус печенек.

      Вудсток кончился

      Вудсток кончился, пацаны.

      Хоть не чуй под собой страны,

      хоть бездумно ори ура,

      всё накрылось… И не вчера.

      Что, не помните, что ли?.. Зря.

      …Ну! Четвёртое октября:

      как Вандея – народный сход…

      Девяносто, блин, третий год.

      Наш парламент чадя горел,

      все смотрели… и я смотрел.

      Власти гнули тех, кто мешал, —

      это был ещё пробный шар.

      …Что, никто таки не герой?

      Значит – рой себе яму, рой, —

      жги в «Оги», посещай Саров…

      Всё, не нужно уже шаров.

      Можно даже и не грозить,

      просто ласково попросить:

      воры всех уже – ной не ной —

      повязали одной виной.

      Общий выбор, одни нули…

      Слиплись, будто куски земли.

      «…Отчего все так злы, тёть-Валь?» —

      «Филя, кончился фестиваль.»

      Небо чисто… и космос цел.

      Призма взглядов – она прицел;

      ты гляди сквозь него, ты гля…

      Наши дни.

      Пробный шар:

      Земля.

      В ответе за грёзы

      (почти Вертинский)

      И в Сайгоне, и в Маниле

      люди тумблеры вертели…

      Мы лет семьдесят манили

      их по радио и теле.

      Про забои, да про домны…

      да про детские те слёзки…

      Будда ангелоподобный

      грезил ёлкою кремлёвской! —

      как возьмут его с собою

      люди в белом и блестящем:

      прямо к домне! и к забою!

      (чтоб он тоже! дал! хоть часть им!) —

      а другие, чуть постарше,

      будто древний русский витязь,

      вдруг ломали, с печки вставши,

      планы седеньких правительств…

      Всё кончается. Мы крепко

      влипли в собственную ересь.

      Догнивает мегарепка,

      лень и зверство в кожу въелись.

      Скоро даже на Майорке

      не поймут наш гордый «prosit», —

      и тогда с потухшей ёлки

      жёлтый ангел тихо спросит…

      Тай-тай…

      «Тай-тай, налетай…", —

      будто в детстве, несётся

      опять