Яшка. Он с любой окраины Анапы безошибочно приведет домой.
– Нет, Эльвира, полночь – не слишком удачное время для самостоятельных прогулок.
– Мне, между прочим, скоро двадцать три.
– Я понимаю, что ты взрослый человек. Местные жители вас с Яшкой, конечно, знают и никогда не обидят, но в Анапе сейчас приезжих больше, чем местных. Согласна?
Насупив брови, она молчит. Однако в этой детской надутости без труда угадывается удовлетворение и благодарность.
Она стройна и длиннонога. У нее симпатичное, хотя и немного простоватое лицо с едва заметными веснушками и выгоревшими бровями. Кожа гладкая, с ровным загаром.
Сумерки. Мы сидим на песке неподалеку от дельфина. Яшка устал: пристроился под боком у Эльвиры и пытается заснуть под наш монотонный негромкий разговор.
– Неплохо было бы дать нашему дельфину имя, – тихо говорит девушка.
– Предлагай.
– Сегодня первое августа. Давай назовем его Август.
Удивляюсь простоте решения:
– Отличное имя! Быстро ты его придумала…
Наконец, девушка интересуется временем.
– Одиннадцать, – отвечаю, поглядев на часы.
Она опять открывает чемоданчик, и тут я обнаруживаю потрясающее превосходство незрячего человека над зрячим: Эльвире совершенно не нужен свет. В кромешной темноте она на ощупь прекрасно разбирается с многочисленным содержимым своей медицинской поклажи.
Мне опять приходится придерживать мощный хвост дельфина, пока девушка делает инъекцию.
– Готово, – она убирает шприц и приступает к сборам.
– Что теперь?
– Не хотелось бы оставлять его здесь. Ты можешь помочь ему отплыть от берега?
– Попробую. А двух инъекций антибиотиков достаточно для выздоровления?
– Маловато. Было бы неплохо проколоть несколько дней. Но для этого необходимо поместить дельфина в какой-то загон или отдельный водоем. Тут таких нет.
Понятно. Значит, надо шугануть его в море – подальше от праздно шатающейся полупьяной молодежи.
Сбрасываю футболку, захожу в воду.
– Пошли, брат, – обхватываю тяжелое лоснящееся тело и, спохватившись, извиняюсь: – Ой, прости – ты у нас теперь Август…
Кое-как перебираемся на метровую глубину, где пациент понемногу приходит в себя: шевелит плавниками, хвостом и тихо посвистывает.
– Погуляй часов десять, – по-дружески шлепаю его по спине, – а завтра чтоб явился на это же место. Понял?
Вряд ли он понял.
Повернувшись мордой в сторону моря, Август резко взмахивает хвостом (и откуда взялось столько силы!), сшибает меня с ног и… исчезает. Будто его и не было.
Потирая ушибленное плечо, возвращаюсь на берег.
– Уплыл? – слышит мои шаги Эльвира.
– Уплыл. И даже хвостиком помахал на прощанье.
Девушка улыбается. А я напяливаю на мокрое тело шорты и футболку.
– Мы с ним договорились встретиться завтра здесь же – возле пирса. Ты придешь?
– Конечно, – протягивает она руку Яшке. Юный орангутанг