сбежал, а тебя бросил, это красиво?
Хучик начал тихо выть, я взяла его на руки, поставила на пол и заявила:
– Сделай нужные выводы, не ходи с Александром Михайловичем в разведку. Кстати, тебе вреден сахар во всех его видах, живот заболит, уши зачешутся. На первый раз я тебя прощаю, но помни, ты взрослая собака, живи своим умом, не проказничай с Чемпом.
– Чего случилось? – заглянула в столовую Ирка.
– Хочу форточку закрыть, – я решила не выдавать Хуча, – дует.
На следующий день около полудня я, припарковав машину возле небольшого магазинчика, пошла к кирпичной пятиэтажке, серевшей в глубине двора. Сто восемьдесят третья квартира оказалась на четвертом этаже, лифт в доме отсутствовал, а на крохотной лестничной клетке, куда выходили еще три двери, было не повернуться. Тут стояли детская коляска, санки, ящик из-под бананов, набитый деревяшками, и два пакета с мусором.
Стараясь глубоко не дышать, я нажала на звонок.
– Чего надо? – прохрипело из квартиры.
Голос был слишком низким для женщины и слишком высоким, чтобы принадлежать мужчине.
– Анна Королькова здесь проживает? – ответила я вопросом на вопрос.
Послышался скрип, ободранная дверь приотворилась, мне в лицо пахнуло отвратительным «букетом» из кошачьей мочи, протухшей рыбы и чеснока. Толстая бабища в замызганном спортивном костюме и в массивных мужских ботинках глянула на меня из-под челки, «сосульками» падающей на лоб.
– И чего надо? – апатично повторила она.
– Позовите Анну Королькову, – попросила я.
– Бабку, штоль?
– Да, пожалуйста.
– Она уехала, – почесывая голову грязными пальцами, заявила тетка.
– Скоро вернется? – спросила я.
– Ну… может, через три месяца, – зевнула бабища.
– Куда же могла так надолго отправиться пожилая женщина? – удивилась я.
– Отдыхать. В деревню.
– Зимой?
– И че? Там хорошо, воздух свежий.
– Простите, как вас зовут? – решила я наладить контакт с непривлекательной особой.
– Марина, – прогудела хозяйка. – Слышь, одолжи сотняшку, трубы горят!
– У вас пожар? – не поняла я.
– Сушняк, – пояснила грязнуля.
И тут до меня дошел смысл услышанного.
– Вы Марина? Дочь Анны Корольковой?
– Ты не ошиблась, – прокашляла в ответ пьяница, – так че про сотенку? Окажешь помощь инвалиду?
Ноги приросли к полу, по спине пробежали мурашки, потом лопатки вспотели. Я вижу свою сводную сестру! Люди, скажите мне, что это сон!
Глава 9
– Ты че, больная? – насторожилась Марина.
Я, стряхнув с себя оцепенение, вынула кошелек, нашла розовую бумажку, протянула алкоголичке и осипшим голосом спросила:
– Можно войти?
Неожиданно обретенная родственница спрятала купюру за пазуху и вполне вежливо ответила:
– Заходи!
Я ввинтилась в крошечную прихожую и поняла,