я захочу узнать ответ. А диск ты можешь прочитать хоть сейчас.
– Ты оставишь меня здесь на всякий случай? Или мне можно все-таки пойти к себе? У меня в номере есть компьютер, там я тоже могу почитать.
– Как захочешь.
Оскар провел ладонью по боковой панели ноута, вынул серебристую пластину памяти и протянул ее мне.
– Твоя гостиница недалеко. Можешь отдохнуть и все обдумать. Я даже тебя провожу, если хочешь.
Я забрал диск и убрал его во внутренний карман.
– Danke. Но лучше я сам.
– Как хочешь, Мартин.
Улыбка у Оскара была на редкость обаятельной. Если, конечно, не знать, что за ней скрывается.
Глава четвертая
Из гостиницы я вышел как будто в тумане. По пути к себе завернул в небольшой винный бутик, принадлежащий ресторану моего отеля, и вышел оттуда с небольшим, но увесистым пакетом. Сидеть и напиваться в общем баре я сейчас был не состоянии, а запасов в номере могло и не хватить. Мне нужно было абстрагироваться и подумать. Для начала я должен был стать незаметным для любого ментального считывания.
Все то время, что я провел с Оскаром, я старался быть как можно естественней. Я искренне нервничал и вел себя, как и положено молодому психованному телепату с почти отключенной логикой. Я не знал, насколько Дар Стаковски сливается с другой степенью ментальности – телепатией. Мне совсем не надо было, чтобы Стаковски распознал мою… радость?
Я добился своего. Меня приглашала вольная команда. Сама!
Вся моя беготня от любых структур в ожидании того, что я хочу, стоила свеч. Это была игра по-крупному, многоходовка на выживание.
Только вот выглядит это сейчас отнюдь не так радужно, как я себе представлял.
Но это было уже не важно: я хотел влипнуть, и я влип, хотя и гораздо серьезней, чем предполагал.
Из всего того, что я собрал о мире паранормов, я понял, что вольные наемники были единственными, кто сохранял хоть какую-то самостоятельность, и могли считаться свободными от любых обязательств, кроме как внутри команды. И сейчас мне было важно ничего не упустить. Если я уж решил продать себя, то стоило это сделать как можно дороже. В конце концов, мне есть что продавать!
И с этой мыслью я, вооружившись бутылкой Baileys, уселся за компьютер у себя в гостиной. Машина была, конечно, не такой крутой, как у Оскара, но для простого считывания вполне подходил. Я углубился в чтение.
Самое отвратительное при прочтении досье, особенно если оно приближено к реальности, – это то, что начинаешь вспоминать. Указаны события верно или нет, ты все равно вспоминаешь всю свою жизнь, со всеми взлетами и падениями. И в отличие от досье, госпожа память предоставляет тебе это в гораздо более ярких красках и подробностях.
Когда я закончил читать, бутылка была уже пуста, а моя голова разрывалась от боли. Мне не надо было раздумывать, что я отвечу Оскару завтра. Я уже знал ответ. Но перед сном меня все-таки хватило на победную улыбку в темноту потолка. В досье были дыры для использования. И видит Бог, я не дам никому влезть в эти области.
И