по распоряжению сверху, место ведь самое престижное, как теперь говорят. Так его оттуда вытащить нельзя было, разреши ему, он и ночевал бы там.
Донин вспоминал о Матвее с удовольствием, видно было, что тот ему симпатичен: – Сила в нем не мальчишечья была, а взрослая, мужская уже, так что задевать его опасались. Один раз только, помню, драка была. Даже не драка, а так, не пойми что. Появился у нас тут один папенькин сынок из Москвы и, не разобравшись толком, учительницу музыки, что с Павлом занималась, проституткой назвал. Мол, знаем мы эту музыку, сами так играть умеем. Ну, Павел ему пощечин и надавал, да так, что у того из носа кровь пошла. Новичок было в драку полез, а ему сказали, что Павел за убийство здесь находится, он и притих, гнида такая.
Донин даже передернулся от отвращения.
– Павла-то он стал стороной обходить, так вздумал над мальчонкой одним измываться, Вадиком. А тот постоять-то за себя не мог – маленький, слабенький, да еще и хромал сильно. Славный такой малец, умненький, тоже из библиотеки вытащить было нельзя, учился хорошо. В его дворе шпана всякая над бездомной собакой издевалась, так он, Кулибин малолетний, взрывное устройство, простенькое такое, под скамейку, где они обычно сидели, подложил, ну и рвануло. Пострадать-то никто не пострадал, но шуму было много. И как он к нам смог попасть, до сих пор не пойму? Бабушка старенькая у него одна только и была, видел ее как-то, когда она приезжала, такая чистенькая старушка. Так вот, что уж там произошло, не знаю, и свидетелей не было. А только, когда гнида этот из больницы вышел, то его быстренько в Грибники перевели.
По-видимому, именно этого выросшего уже мальчика я и видела в офисе Матвея. Да, умеет он окружать себя преданными людьми.
И показывая, что разговор окончен, Донин встал из-за стола.
– А переживал он, что военным ему уже никогда не стать, из-за судимости. Вот и все, Елена Васильевна. Что мог сказать, то сказал.
– Спасибо, теперь я знаю, где близнецов искать. Петр Афанасьевич, ведь кроме вас никто, наверное, так хорошо Матвеева не знает. Почему вы сказали, что пустое дело?
– Обиделись? – Донин улыбнулся, – Не надо, не расстраивайтесь. Дело совсем не в вас. Просто для него на свете существует только одна женщина – та, которую он мамулей называет. А все остальные – подсобный инвентарь, пусть и со всем уважением и галантностью, но души его они не заденут.
– Знаете, я почему-то уверена, что, как только я уеду, вы сразу же позвоните Матвееву и расскажете о моем визите, так ведь?
– Так, Елена Васильевна, так, и даже отказываться не буду – он ж мне не чужой. – Ну что ж, спасибо вам, Петр Афанасьевич, еще раз. Если я вам за помощь деньги предложу, вы меня куда пошлете?
– А то сами не знаете? Вы женщина взрослая, и адрес этот вам хорошо знаком. А благодарить меня не надо. Когда у человека такое страшное горе случается, то его в жизни должны какие-то якоря держать. Лучше всего дети. Да не смущайтесь вы так, ничего лишнего вы мне не сказали, только сходство мальчишек с отцом в карман не спрячешь.
Душу