в/ч 00000 номер 00… от 25 апреля сего года вам присвоено воинское звание «прапорщик»…
Выяснилось, что Лесю поставили на все виды довольствия. Команда прошла, и в финансовой части ей выплатят денежное содержание за два месяца. На руках у девушки оказались денежный, продовольственный и вещевой аттестаты. Что с ними делать, Ищенко не ведала.
– И? – она растерянно посмотрела на капитана.
– Я все устрою, – Дьяченко забрал у нее аттестаты. – Получите зараз гроши, купите себе на первое время, что считаете нужным. Вечером мы с вами едем в Моздок…
В чем будет заключаться ее служба, порученец не пояснил. Не стал капитан дотошно вдаваться в совершенно излишние подробности.
Навесив на двери склада тяжелый амбарный замок, тиснув печатью в пластилиновый слепок, Ключников заторопился в сторону управления. Его ожидала тяжелая битва за причитающиеся ему деньжата.
– Последний бой, – промурлыкал Кеша, – он трудный самый…
Жадюга и хитрован, хохол по рождению и жид по своей натуре, зам начальника финансовой службы майор Ничипоренко на все вопросы к нему всегда коротко и ясно отвечал, что денег нет.
Хотя, по его же словам, средств на уплату денежного содержания и причитающегося военнослужащим вознаграждения за боевые действия в кассе не имелось, время от времени «счастливчики» уносили с собой увесистые пакетики с тугими пачками, перевязанными банковскими лентами. Люди шли, стараясь не смотреть на тех, кому не повезло. Они торопливо покидали поле их битвы, одержав, как им думалось, нелегкую «Пиррову» победу и понеся в жаркой схватке весьма ощутимые потери.
– Товарищ майор, разрешите? – Кеша всунулся головой в тесный кабинет, заставленный металлическими шкафами.
– Денег нет и не будет, – механически процедил Ничипоренко, не поднимая головы и не отрываясь от чтения отчетного документа.
Не смущаясь, Ключников втиснулся, аккуратно притворил за собой дверь, оббитую оцинкованным железом.
– Мне завтра уезжать.
– Попутного тебе ветра…
Потерпев временную неудачу, Кеша решил зайти с другого фланга:
– Я еду в Питер…
– Семь футов тебе под килем…
Шагнув ближе, прапор тихонько шепнул:
– Я за расчетом.
– Денег нет.
Кашлянув, Кеша выдавил из себя:
– Я в долгу не останусь…
Маленькие глазки Ничипоренко с ленивой медлительностью долго поднимались, оценивающе скользя по фигуре долговязого прапорщика.
– Тридцать процентов. Подпись, через десять минут все получишь на руки за вычетом энной обусловленной суммы.
– Я согласен…
Через полчасика Ключников тщательно упаковывал свои нехитрые пожитки, мучительно размышляя, куда припрятать скопившуюся у него немалую сумму как в твердой, так и в «деревянной» валюте.
Окрашенный в серые защитные цвета армейский «Хаммер» тяжело переваливался с одного бронированного бока на другой