к методам партизанской войны…
Тесть мыслил о будущем. А пока же люди, подобные Мирзоеву и их приверженцы, вели в республике подрывную работу. Они говорили:
– Следует использовать то, что нами командует ингуш…
Любой мало-мальски грамотный человек знал, что по конституции высшим органом государственной власти в их автономной республике являлся однопалатный Верховный Совет, который на всеобщих выборах избирался населением на пять лет.
– Русские думают, – хмурился Иса Арсенович, – что мы потерпим над собой этого дегенерата Бокова. Дни его сочтены…
Верховный Совет имел свой Президиум во главе с Председателем. Последние семнадцать лет до 90-го года пост занимал Хажбикар Боков, ингуш по национальности, ставленник Москвы.
Мирзоев и подобные ему люди провоцировали народные массы на выступления против власти. Повсюду проходили «стихийные» митинги.
Черную «Волгу» Бокова на одном из перекрестков зажали в тиски, к нему на заднее сиденье подсели крепкие люди в черных масках.
– Кто вы? Что вам от меня надо? – Хажбикар почувствовал, как по его спине холодными струйками потек пот и страх лишил его сил.
– Сам ты нам не нужен, катись на все четыре стороны…
Ни живой и ни мертвый, Боков понял, что пришли забирать у него власть и ему лучше все отдать самому, пока не выдрали с корнями…
Вернувшись в свой кабинет, Хажбикар собрал все свои документы и личные вещи. Сюда он больше ни за какие коврижки уже не вернется. Боков переехал в Москву. Дал деру Боков, когда запахло жареным…
– Высшая власть, – будоражили народ провокаторы, – принадлежит русским. А это неугодно Аллаху, это против наших законов и адатов.
Основным органом власти в Чечено-Ингушетии был обком КПСС. Его первый секретарь и являлся «первым лицом» республики. На эту должность ставили исключительно русских. Чеченцам не доверяли…
Вторым лицом у них считался Председатель Верховного Совета. Над ними двумя была лишь Москва, начиная от генерального секретаря, политбюро и организационного отдела ЦК КПСС, который вплотную-то и занимался назначением номенклатурных кадров.
– Пусть вспомнят, – тесть повышал голос, – про нашу депортацию!
В этом месте Мирзоев не уточнял, что выгнали их с родных земель не русские люди, а приказ отдали два грузина: Сталин и Берия.
Всем оказалось выгодно ассоциировать жестокую и бесчеловечную акцию именно с русскими, с Россией…
В конце 88-го года, когда Аслан по делам приехал в Москву, к нему в номер без предупреждения заявилась младшая дочка Мирзоева.
– Алия! – у него волнительно задрожали губы. – Ты?
– Нет, – молодая женщина нервно хохотнула, – привидение в юбке. Так я пройду?
Пока Асхадов мучительно долго «переваривал», нежданная гостья прошла и плюхнулась на диванчик. На одно мгновение коротенькая и с широкими складками юбчонка взлетела, обнажив