чуть наклонив голову, Рина прищурилась.
Порой, нет, она всегда поражалась его способности и умению найти всему всеобъемлющее объяснение, искусно скрытое от простого глаза.
– Мне, Рэмка, всегда почему-то казалось, что так создано природой исключительно для чувственного наслаждения.
– Нет, Рина, в природе самое главное – продолжение своего рода. Все остальное является лишь следствием стержневого закона. Хотя, надо признаться, человек достиг всех мыслимых и немыслимых пределов и вознес искусство наслаждения на невообразимую высоту.
– Да, Рэмка, я оное славно чувствую на себе, – тихо прошептала женщина, опускаясь в лодку, плывущую по бурной реке наслаждения.
Прикрыв глазки, Рина вздохнула. Как давно она об этом мечтала…
Чужой будильник непривычно тикал под самым его ухом. И Рэм не смог бы сказать, что это его сильно раздражало. Но оно настраивало на томительно тревожную волну. Вчерашнее весело пьянящее очарование неожиданной встречи, всколыхнувшей всю его душу, тихо уступало свое место обыденной реальности. Пора бы ему уже и опуститься с небес на грешную землю. Пришло время дать оценку всему произошедшему.
Лежащая рядом с ним женщина зашевелилась во сне и еще крепче прижалась к нему. На ее губах гуляла счастливая улыбка. Она спокойна, довольна, ей хорошо. В который раз она смогла добиться своего.
С нежной грустью смотрел Рэм на Маринку. Вот и снова она смогла урвать у судьбы кусочек счастья, которого ей так, может быть, сейчас не хватает. И раз ими дело сделано, то какая теперь разница в том, сколько он еще сможет подарить ей пьянящую возможность пребывания в этом радостном состоянии. Пусть ей будет хорошо. А со своей совестью он разберется потом. Семь бед – один ответ…
Пробуждаясь, Рина сладко потянулась всем телом. Она умилительно по-детски причмокнула губами и открыла глаза. Дивная сказка ей не приснилась. Он и точно существует, и находится рядом с нею.
Сбылось то ее потаенное, о чем ей жарко мечталось который год подряд с тех самых пор, как она увидела первых курсантов, приехавших в их военный городок для прохождения войсковой стажировки. Правда, тогда, кажется, приехали сумчане. Потом у них побывали хмельничане.
Последними в тот год отметились курсанты с их родного, как она считала, имея на то полное право, училища. Но тот, кто ей был нужен больше всех, с ними не приехал. Не прибыл он и на следующее лето.
В прошлом году она лицом к лицу столкнулась с одним офицером, и тот ее узнал. И она его сразу узнала. Он учился в той же батарее, что и ее муж Мишка. Этот Володька, да, именно так его все звали, популярно растолковал ей про существующий порядок стажа: кто и когда едет на практику. Судя по его словам, дивизион, в котором служил Рэм, должен был стажироваться на следующий после них год.
С всевозрастающим нетерпением ждала Марина приближения лета. Ждала она и вот, наконец, дождалась. Пусть хоть и всего на несколько дней Рэм будет ее и только ее. Она и сама удивилась, но на этот