осознание невозможности иного исхода. Моему терпению пришел конец. Я слишком долго не была желанной. Я, казалось, ждала чего-то подобного целую вечность.
Поняв мой немой взгляд, Виталий ускорился. Он притянул меня за талию еще ближе к себе. Я обняла руками его шею и принялась покрывать поцелуями каждую клеточку вожделенных губ.
Плитка, на которой я сидела, оказалась слишком низкой, поэтому съехав к краю, я невольно соприкоснулась стопами с ледяным полом. Жутко неприятно. Отдернув ноги, и поняв, что балансирую на грани падения, я как можно сильнее обвила ими бедра Виталия. Он жадно целовал мои губы, но в какой-то момент я перестала отвечать взаимностью. Я больше не имела власти над собой, я обхватывала его ногами все сильнее и сильнее, крепче и крепче… Виталий совершил очередную попытку проникнуть кончиком языка между моих губ, но я больше не реагировала на его прикосновения. Спустя мгновение я слегка опрокинулась всем телом назад. В блаженстве мои пальцы высвободились из плена его мягких волос и безвольно соскользнули вдоль шеи к плечам, лопаткам, а затем еще ниже. Я достигла оргазма… Еще до того, как он успел избавиться от брюк.
Пребывая в состоянии легкого головокружения, я не издавала ни единого звука, ощущая лишь мощный прилив сил, сменивший мгновение невесомости. Мне было слишком хорошо в тот момент. Но также быстро я осознала, что произошло, и широко распахнув глаза, с испугом взглянула на Виталия.
Он не сказал ни слова.
Я смутилась еще больше, а затем снова посмотрела на него и беспомощно расплакалась. Но это были слезы облегчения и эйфории.
Поцеловав в лоб, он заключил мое лицо в ладони и, заставив обратить на себя внимание, сказал:
– Эй, ты чего? – Улыбка способная свести с ума кого угодно. – Я запомню эту близость навсегда. Так быстро мне еще не удавалось удовлетворить ни одну женщину.
– Это ужасно, – тихо рассмеялась я.
– Зато теперь, ты можешь хвастаться перед подругами, что в наших с тобой отношениях у тебя было на один секс больше, чем у меня.
Мы оба взорвались хохотом. Пусть не так радостно, как накануне, зато от души.
Когда Виталий отлучился, чтобы принести мне сапоги, я заметила, что все это время дверь была не заперта. То, что я совершила, казалось мне диким и жутким поступком, но вопреки всему, я не жалела ни о чем.
Я умывалась холодной водой, пытаясь не растереть остатки туши, когда он протянул мне ключи и сказал:
– Подожди меня в машине. Я расплачусь по счету и отвезу тебя домой.
Я промолчала. Но тут же поймала себя на мысли о том, что почему-то меня подмывало ответить: «Я не хочу туда. Куда угодно, только не домой».
Всю дорогу мы молчали. Я испытывала невероятную неловкость.
– Если бы не нужно было стеречь машину, – как только он оказался в салоне, произнесла я, – меня бы уже давно здесь не было.
– Я знаю, – кивнув, он тепло посмотрел в мою сторону. – Именно поэтому я отдал тебе ключи.
Больше