поля уже была занята безмолвными обитателями. Прямо посреди поля возвышался высокий обелиск. Андрей знал, что с одной стороны к его каменной поверхности была прикреплена металлическая табличка, надпись на которой гласила, что перед ними – памятник жертвам террористической атаки пятилетней давности. Тогда это стало огромным потрясением и для теневого мира, слишком тесно связанного с повседневностью, чтобы его обитатели считали, что беды людей их не касаются.
У основания обелиска, в густой тени, Андрей заметил какое-то движение. Присмотревшись, он понял, что там сидит, положив подбородок на согнутые колени, человеческое существо. Или, по крайней мере, нечто, очень похожее на человека. Осторожно он и его спутник двинулись вперёд.
Первый баргест показался из-за могильного камня, когда они преодолели половину расстояния от деревьев до памятника. Призрак внимательно следил за ними бездонными провалами глаз, не двигаясь с места и никак не выражая своих намерений.
– Если мы двинемся вперёд, они нас просто окружат, – произнёс Андрей.
Словно в ответ на его слова, позади, словно из пустоты, возникла ещё одна тварь.
– Теперь уж поздно, – нахмурился Семёныч. – Надо просто поосторожнее.
Они медленно двигались дальше. К тому времени, как до обелиска оставалось около десяти шагов, их окружало уже полтора десятка порождений ночи. Двое последних появились из-за памятника и замерли по сторонам от сидящей фигуры. Теперь не оставалось сомнений, что это был Симон.
– Плохо, да? – проворчал Семёныч.
– Да, довольно паршиво, – отозвался Андрей.
– Скольких мы можем одолеть?
– Трёх… четырёх, может быть. Если повезёт.
Окружавшие их призраки одновременно поднялись, на миг замерли, словно прислушиваясь к чему-то, затем бросились в атаку.
За окном был полдень. Яркие лучи солнца беспрепятственно проникали сквозь стёкла, омывая комнату светом, пытаясь изгнать последние обрывки тени.
Спиной к окну, за массивным дубовым столом, на стуле с высокой резной спинкой сидел хозяин поместья, в котором и находилась эта комната. Несмотря на то, что он был у себя дома, на нём были тщательно выглаженные чёрные брюки и серая рубашка. Всю стену по левую руку от него закрывали полки с книгами, справа, на обшитой деревянными панелями стене, была лишь одна картина, на которой в полный рост был изображён полноватый лысеющий мужчина в годах, с острым взглядом карих глаз. При некоторой наблюдательности между тем, кто был изображён на портрете, и тем, кто ныне был хозяином кабинета, можно было обнаружить фамильное сходство.
Сейчас в комнате находились ещё два человека.
– Извини, Андрей, я понимаю, что ты устал, но многое зависит от того, как быстро мы будем действовать.
– Я понимаю, магистр.
– Хорошо, – сказал хозяин поместья и откинулся на спинку стула.
Сейчас черты лица