сам Бог к людям, показавшись им на лету своем и громогласно заявив о себе.
– Я есть ваш единственный и никем не повторимый владыка на Земле этой. Живите, как вас Я обучал, и обучала вся рать моя. Понастроил Я города вам. Живите в них. Растите детей своих и не оскверняйте сердца ваши заботой о делах других. Исполняйте каждый дело только свое, мною показанное вам самолично и в душе вами самими чтимое и привязное. Не спокуситесь на заботу всякую, ибо на то есмь моя работа и рати моей, рядом идущей. Создавайте труды всякие и в них находите свое отражение. И не уповайте на суть ближнего своего, ибо он есть единый, творимый самим мною и вами самими не повторимый. Не берите часть забот и работ его в свою душу, ибо тогда, он опостынет к вам и нарушит общий закон, вас на свету содержащий. И если допустите такое, то пройдете сквозь многие лета бед всяких разных, и жизнь ваша будет повторна до тех пор, пока не обрушится на вас всех воедино сила Земли адская, вас в бездну и пропасть несущая; и пока тела ваши не успокоятся над нею самою.
Так говорил Бог людям, и они Его внимательно слушали.
Верили ли они Ему? Послушались ли тогда?
Это ясно уже сейчас.
Но в то время они дружно кивали головами и обращались к Богу, яко к своему с речью и вопросами всякими.
– Не бросишь ли ты нас в беде какой? Не обронишь от чего-то, сверху палящего? Дашь ли нам еще знания и силу твою мудрую и великую?
Успокаивал их Бог и говорил о дружбе между ними самими, и о законе, до сей поры ими не знамом.
Говорил также об искренней чистоте душ их, и об обнаружении любви разной ко всякому живому.
И снова, люди те кивали головами и тянули к Нему свои руки, словно боясь, что Бог оставит их, что не поддержит в беде какой.
Так поговорив с ними, Бог удалился на небеса и уже сверху наблюдал за всем происходящим.
Шли года, люди незначительно менялись, одно поколение сменяло другое.
Не было войн, не было раздора, не было другого более подходящего, чем находиться на земле той среди благоухающей природы ее, ею же восторгаться и жить счастливо, ибо Бог научил людей быть самостоятельно счастливыми в быту своем повседневном и в радости окружения общем.
Но вот назрела какая-то внутренняя сила раздора. Какому-то особо умному, возродившемуся спустя много поколений людских, понадобилась самая необходимая в быту вещь, ибо свою он потерял где-то.
Тогда он, этот самый изощренный в уме своем, решил украсть вещь, ему не принадлежащую, вместо того, чтобы просто попросить всех о помощи ему одному.
И вот уже поползла целая чреда таких деяний, ибо каждому в душе своей хотелось, чтобы вещь эта принадлежала только ему.
Волна этого чревоугодия донеслась и до других родов и племен. И тогда, возникла распря между ними, ибо кто-то обиделся больше, а кто узрел в этом посягательство на его собственность.
Эта распря постепенно переросла в настоящую войну, и вскоре первая капля безвинно