Онъ сражался за свое отечество въ день достославной побѣды при Ватерлоо, и палъ, съ оружіемъ въ рукахъ, двадцати-восьми лѣтъ отъ рожденія. О, quam est dulce et decorum pro patria mori!»
Взглядъ на печальный памятникъ подѣйствовалъ до такой степени на нервы чувствительныхъ сестрицъ. что миссъ Мери принуждена была оставить церковь. Джентльмены и леди почтительно посторонились передъ плачущими дѣвицами, одѣтыми въ глубокій трауръ, и душевно соболѣзновали объ угрюмомъ старцѣ, сидѣвшемъ противъ монумента, посвященнаго его сыну.
– Что жь теперь? Проститъ ли онъ вдову Джорджа, бѣдную мистриссъ Эмми? разсуждали между собою молодыя дѣвицы, когда прошли первые взрывы ихъ сердечной грусти.
Много и долго толковали объ этомъ предметѣ всѣ знакомые Осборновъ, которымъ былъ извѣстенъ несчастный разрывъ отца съ сыномъ. Проститъ онъ, или нѣтъ, мистриссъ Джорджъ? Многіе джентльмены на Россель-Скверѣ и въ Сити держали даже огромныя пари до поводу положительлыхъ и отрицательныхъ отвѣтовъ на этотъ интересный вопросъ.
Скоро безпокойства и сомнѣнія сестрицъ возрасли до неимовѣрной степени, когда, въ концѣ осени, дошло до ихъ свѣдѣнія, что папа уѣзжаетъ за границу. Осборнъ никому не объявилъ о своемъ маршрутѣ, но всѣмъ было извѣстно, что путь его лежитъ въ Бельгію, гдѣ покоились бренные останки его сына, и гдѣ до сихъ поръ проживала мистриссъ Джорджъ. Леди Доббинъ и дочери извѣщали подробно Россель-Скверскихъ дѣвицъ о судьбѣ бѣдной Амеліи. Честный капитанъ Доббинъ былъ повышенъ чиномъ вслѣдствіе смерти второго майора въ Трильйонномъ полку: храбрый майоръ Одаудъ, обнаружившій на полѣ битвы удивительное хладнокровіе и мужество, былъ произведенъ въ полковники и получилъ орденъ Бани второй степени.
Многіе храбрые воины британскихъ полковъ, жестоко пострадавшіе въ дѣлѣ, должны были остаться въ Брюсселѣ на эту осень, для излеченія своихъ ранъ. Послѣ двухъ великихъ сраженій, бельгійская столица превратилась на цѣлые мѣсяцы въ огромный лазаретъ, наполненный больными изъ многихъ европейскихъ націй. Съ постепеннымъ выздоровленіемъ офицеровъ и солдатъ, изувѣченные воины, старые и молодые, счастливо избавившіеся отъ смерти, стали появляться въ брюссельскихъ садахъ и во всѣхъ другихъ публичныхъ мѣстахъ, предаваясь своимъ прежнимъ наклонностямъ и привычкамъ. Базаръ житейской суеты оживился снова, и въ балаганахъ его зароились опять интриги и продѣлки всякаго рода. Мистеръ Осборнъ отыскалъ безъ труда нѣкоторыхъ воиновъ Трильйоннаго полка. Онъ хорошо зналъ ихъ военную форму, слѣдилъ неутомимо за всѣми ихъ повышеніями и перемѣнами, и любилъ повсюду разговаривать объ офицерахъ, какъ-будто онъ и самъ служилъ въ Трильйонномъ полку.
По пріѣздѣ въ Брюссель, мистеръ Осборнъ остановился въ гостинницѣ, выходившей окнами въ паркъ. Гуляя на другой день въ саду, онъ увидѣлъ отдыхающаго на каменной скамейкѣ солдата, въ хорошо знакомой ему формѣ. Мистеръ Осборнъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ, и сѣлъ подлѣ него.
– Не служили ли вы въ ротѣ капитана