заметил Сюй Саньгуаня и сказал А-Фану и Гэньлуну:
– Этого я, кажется, тоже видел.
А-Фан сказал:
– Он из города.
– Вот оно что, – сказал староста Ли.
Сюй Саньгуань сказал:
– Вы часто покупаете у нас куколки шелкопряда.
– Ты с фабрики?
– Да.
– Ах вот где я тебя видел. Тоже пришел кровь сдавать?
А-Фан сказал:
– Мы принесли вам арбузы, прямо с грядки.
Староста Ли оторвал задницу от стула, осмотрел арбузы и сказал:
– Большие. Поставьте-ка в угол.
А-Фан и Гэньлун несколько раз нагибались, чтобы положить арбузы в угол, но ни одна из попыток не удалась: они только еще сильнее раскраснелись и запыхались. Староста Ли перестал улыбаться.
– Вы сколько выпили воды?
А-Фан сказал:
– Всего три плошки.
Гэньлун поправил:
– Он выпил три, а я четыре.
– Не врите, – сказал староста Ли и строго на них посмотрел. – Думаете, я не знаю, какие у вас пузыри? Больше чем матка у беременной. Хорошо, если выпили только десять.
А-Фан и Гэньлун застенчиво захихикали. Староста Ли махнул рукой и сказал:
– Ладно уж, у вас хоть совесть есть, не забываете меня. Так и быть, разрешу вам сегодня сдать кровь, но последний раз прощаю!
Затем он посмотрел на Сюй Саньгуаня и велел ему:
– Подойди.
Сюй Саньгуань подошел, и староста Ли сказал:
– Опусти-ка голову.
Он оттянул Сюй Саньгуаню веки и продолжил:
– Посмотрим, нет ли у тебя желтухи… Нет. Высуни язык, посмотрим, что с кишками… Кишки здоровые. Ладно, можешь сдавать кровь. Вообще-то положено сначала взять кровь на анализ, но раз ты друг А-Фана и Гэньлуна, обойдемся без этого. Мой подарок в день знакомства…
Сдав кровь, они заковыляли в больничный туалет. Шествие замыкал Сюй Саньгуань. Шли молча, с перекошенными ртами, уставившись в пол, чувствуя, что одно неверное движение – и у них лопнут животы.
В туалете они выстроились перед стенкой и, едва пустили струю, у них заныли зубы. Челюсти их сами собой заклацали, заглушая звук струи.
Затем они направились в ресторан «Победа», возведенный почти под самым каменным мостом. Сорняки, свисавшие с крыши этого заведения, делали его похожим на бровастое лицо. Окна и дверь ресторана образовывали единое целое, чисто символически разделенное двумя деревянными рейками. Приятели зашли через отверстие, которое, видимо, считалось окном, и сели за столик поблизости. Мимо них по реке проплыла ботва с кухни.
А-Фан крикнул официанту:
– Тарелку жареной печенки, два ляна вина, вино подогрей!
Гэньлун тоже крикнул:
– Тарелку жареной печенки, два ляна вина, и мне подогрей!
Сюй Саньгуаню понравилось, как внушительно они кричат и стучат по столу, он тоже стукнул по столу и крикнул:
– Тарелку жареной печенки, два ляна вина… вино подогрей!
Вскоре подали три тарелки печенки