от напряжения голосом.
Женщина попыталась кивнуть головой, но не смогла, чувствуя, что не может пошевельнуться, даже наклонить голову.
– Какого наказания заслуживает эта женщина? – внезапно громко спросил Катилина и закричал: – Отвечайте все!
– Смерти, – громко произнес первым Лентул.
– Смерти, – как эхо повторил Цепарий.
– Смерти, – выкрикнул Цетег.
– Смерти, смерти, смерти, – раздалось по всем углам атрия.
Фульвия даже не пыталась понять, откуда исходят эти голоса. Она не сводила глаз с Катилины.
Встав со скамьи, к ней подошел Лентул.
– А может, отрезать ей язык? – спросил Лентул. – И оставить ей жизнь. Она ведь красивая женщина. Правда, Новий? – патриций посмотрел на сидевшего перед ним женоподобного римлянина.
Тот отвел глаза.
– Я спрашиваю – правда, Новий? – жестко повторил вопрос Лентул.
– Да, – не выдержал его взгляда Новий.
– Тогда бери ее, она твоя. – Лентул сделал два шага вперед и, почти не напрягая рук, разорвал платье на женщине. Затем так же спокойно разорвал хитон,[34] сорвав строфиом.[35] Фульвия стояла теперь обнаженная, и при слабом свете светильника было хорошо видно, как мелкая дрожь сотрясает все тело женщины.
Под взглядами Катилины и Лентула Новий нерешительно встал, подходя к женщине.
– Раздевайся, – предложил ему, улыбаясь, хозяин виллы, – вспоминай иногда, что ты мужчина.
Некоторые, сидевшие в атрии, засмеялись. Другие молчали. Чуть поколебавшись, Новий начал сбрасывать с себя одежду. Сидевший недалеко от него Вибий внезапно вздрогнул, увидев, с каким болезненным любопытством смотрит на происходящее другая женщина. Он увидел ее профиль, тени, отбрасываемые на ее лицо слабым светом светильника. Женщина была подобна богине смерти, мрачная и величественная.
Лентул поднял руку, касаясь лица Фульвии:
– Ты ведь любишь римских мужчин, Фульвия. У тебя их было так много. Чтобы тебя успокоить, нужны настоящие мужчины.
– Одевайся, Новий, – внезапно резко сказал Катилина, – не нужно доставлять последнее удовольствие этой развратнице. Лентул прав. Мы используем ее лучше в качестве жертвы великим богам.
Присутствующие в зале снова рассмеялись, словно решив, что самое страшное уже позади.
– Я не шучу, – громко крикнул Катилина, и все сразу стихло. – Каждый из вас поклянется на ее крови. Так делали более ста лет назад почитатели великого Диониса, бога Вакха.[36] Сегодня мы снова введем эту страшную клятву. И кто нарушит ее, умрет так же, как и эта женщина.
Фульвия, поняв, что этот страшный человек уже решил ее судьбу, внезапно дико вскрикнула, но безумный взгляд Катилины продолжал держать ее. Наконец он повернул голову к Лентулу.
– Дай твой нож, – сказал он неестественно спокойным голосом.
Взяв