бок.
Луиза боялась пошевелиться. Она все еще не верила, что это произошло наяву.
– Я давно не получал такого удовольствия, – сказал Ферстель, проведя рукой по ее груди. – Я доволен. Я удовлетворен на двести процентов. На…
Он закинул руку и ногу на Луизу и захрапел. А она не сомкнула глаз. Лежала и смотрела в потолок. Тело оставалось парализованным, сознание не желало реагировать ни на что.
С первыми рассветными лучами Луиза обрела способность двигаться, думать, дышать. Она поднялась. Посмотрела на спящего мужа, плеснула на кровать красной краски, пошла вниз. Разбудила служанку, велела ей наполнить душ водой. Та испуганно на нее посмотрела и не посмела ослушаться, хоть знала, что господин Ферстель будет негодовать. Он разрешает пользоваться водой только раз в неделю по пятницам.
Служанка качала воду и не могла отвести взгляд от кровоподтека на шее госпожи. Мысленно она повторяла:
– Мадонна, спаси нас… Спаси госпожу Луизу, Мадонна…
– Вытри здесь все, Далия, чтобы никто ни о чем не знал, – сказала Луиза, одевшись. – Если господин Ферстель будет меня искать, скажи, что я только что вышла из дома.
– Только что, – повторила Далия.
Она досуха вытерла пол, медный таз и трубки, через которые поступала вода. Еще раз прошептала заветные слова и на цыпочках пошла к себе. Распахнула окно и замерла, увидев Луизу, идущую к реке. Сердце Далии екнуло.
– Ох, как бы госпожа чего плохого не надумала, – прошептала она. – Как бы…
Побежала будить управляющего.
– Что? – недовольно проворчал он.
– Беда, Хорхе, – выпалила Далия, из глаз брызнули слезы. – Госпожа Луиза идет к реке… Я за нее боюсь…
– Господи, опять! – Хорхе вскочил, натянул штаны, помчался к Миссисипи.
Издали увидел Луизу, стоящую по колено в воде. Схватил ее за миг до падения в реку, сказал строго:
– Госпожа Луиза, Миссисипи не принимает жертвоприношений. Она сама берет то, что ей нужно и тогда, когда сама того пожелает. Не следует ее сердить раньше времени. Да и вам еще не время переселяться в мир иной, госпожа Луиза. Вам еще нужно пройти через очищение огнем…
– Что это значит? – спросила она, глядя в воду.
– Я объясню вам потом, когда мы выйдем на берег.
– Оставь меня, Хорхе, – сказала Луиза резко.
– Я вас не оставлю, госпожа, – сказал он нежно. – Мы все вас очень сильно любим. С вашим появлением жизнь на плантации стала другой. Вы – рыжеволосый ангел, посланный нам. Вы нужны нам, нужны господину Ферстелю, нужны молодому креолу, который приходил вчера…
Луиза повернула голову, посмотрела на Хорхе, спросила:
– С чего ты взял, что я ему нужна?
Тот улыбнулся.
– Я это почувствовал, госпожа…
Луиза уткнулась ему в грудь, разрыдалась. Отчаяние, наконец-то, вырвалось наружу слезами и причитаниями:
– О, как я несчастна…
Луиза жалела себя и упрекала себя за то, что чуть было не свела