из суровых нависающих роботов в соблазнительных улыбчивых танцовщиц хулы с леями орхидей, в поезд, чей дружелюбный машинист высовывается, сияя, из кабины и кричит:
– Не спешите, деушка, мы вас подождем…
Но едва она шагнула в вагон, тем не менее поезд разгоняется до безумия, от нулевой до искривленной скорости за десятую долю секунды – они отправились в ПодБытие. Детали трехмерной местности, пролетающей мимо окон с обеих сторон, конечно, гораздо точнее, чем нужно, никаких потерь в разрешении, как бы ни пыталась она сфокусировать взгляд. Поездные бортпроводницы из фантазий Лукаса и Дастина о пляжных кисах прокатывают тележки, заваленные говножрачкой, напитками с тихоокеанскими подтекстами вроде «Текильных восходов» и «май-таев», дурью разных степеней нелегальности…
Кто может себе позволить такую ширину канала? Она проскальзывает мышкой в конец вагона, рассчитывая увидеть великолепные панорамы рельсов, отлетающие назад вдаль, но обнаруживает – пустоту, отсутствие цвета, энтропийное сокращение другого мира, ярче, в «Нетскейповую» серость. Как будто здесь любой порыв сбежать в укрытие непременно подразумевает невозможность вернуться.
Хоть Максин сейчас и в поезде, она не видит причин переставать кликать – и кликает на кольца на пальцах ног у бортпроводниц, на рисовые крекеры, глазурованные чили в «Восточной смеси для вечеринок», что они приносят, на празднично раскрашенные зубочистки, куда насажены куски тропических фруктов в напитках, никогда же не знаешь, может, следующий клик…
Коим он в итоге и оказывается. Экран начинает мерцать, и ее резко, можно сказать, даже грубо, вышвыривает куда-то, где вечные сумерки, нечто вроде далекой городской окраины, уже не в поезде, нет больше жизнерадостного машиниста или бравой обслуги, недонаселенные улицы все меньше освещены, как будто общественным фонарям одному за другим дают перегореть, и царство ночи восстанавливается изнурением. Над этими угрюмыми улицами ощупью тянутся невозможно фрактальные башни, словно лесная поросль к свету, достигающему этого уровня лишь косвенно…
Она потерялась. Карты нет. В каких-нибудь романтических туристских точках мясной местности теряешься не так. Маловероятно, что карты здесь подскажут интуитивные прозрения, у нее только чувство – такое было в снах, ощущение: что-то, не обязательно – приятное, вот-вот произойдет.
Она чует запах дури в воздухе и Вырву у себя за плечом, кофе в кружке с надписью «ПОЛАГАЮ, У ВАС МОЙ СТЕПЛЕР».
– Святый блин. Сколько времени?
– Не очень поздно, – грит Дастин, – но, кажется, нам уже скоро разлогиниваться, черт знает, кто тут мониторит.
Только она освоилась.
– Это не шифруется? Без брандмауэра?
– О, по-тяжелой, – грит Лукас, – но, если кто захочет влезть, они влезут. Хоть в ПодСетье, хоть куда.
– А это там?
– Сильно под. В этом и концепция. Стараться не попадаться ботам и паукам. Протокол «robots.txt» годится для поверхности Сети и благонравных