Маяковского на море, я любовался ею и фантазировал, будто бы Владимир Владимирович отдыхал не на Черном, а на Средиземном море. Где-нибудь в Монте-Карло, возможно, в наше время. И сочинил за него такие стихи:
Я поэтом
Лазурного берега стал.
Нет, скорее,
лет 20 уже им был.
В Белокаменной
густо-бурлящей устал.
В самолет!
Белым облаком след мой простыл…
Имена соседей в Ле Гри
ласкают слух,
Слева, вроде, министр,
справа рок-звезда.
Сколько нужно иметь
земных заслуг,
Чтобы взять, да остаться
здесь навсегда!
Я поняла, что погорячилась, выключив диктофон, и поспешила продолжить интервью.
Корр.: Александр, может вы не совсем правильно определились с основным видом деятельности? Вам бы сочинять да сочинять, а юриспруденцией и психиатрией заниматься на досуге!
А. Х.: Я порой сам путаюсь, где работа, а где хобби. Как журналист выдаю на-гора по 15–20 статей в год, сочиняю массу стихов и читаю их на заседаниях Виторган-клуба. Один раз умудрился написать блюзовую балладу и сыграть ее с известным гитаристом-виртуозом Ромой Мирошниченко. Так что с реализацией у меня все отлично!
Корр.: Вы дружите с семьей Эммануила Виторгана, много общаетесь не только в Москве, но и приезжаете к ним в Юрмалу. А что это за история с вашим стихотворением, которое читает Эммануил Гедеонович на своих вечерах?
А. Х.: История, действительно, забавная, из серии «нарочно не придумаешь». Была у нас большая встреча, по-моему, закрытие театрального сезона. Основная часть присутствовавших – люди творческие, мне давно знакомые. Решил я их порадовать стихами. Сочинил, прочитал, сорвал аплодисменты и, как обычно в таких случаях происходит, отдал листок с текстом Виторганам. Только забыл подписать. Как-то Эмма готовился к очередному творческому вечеру, перебирал бумаги и наткнулся на стихотворение неизвестного автора. В общем, с того момента мое произведение стало обязательным номером его выступлений. Авторство вскрылось спустя почти год, меня объявили, и нам всем было безумно приятно, особенно мне.
Корр.: После такого рассказа я вас без этого стихотворения не отпущу.
А. Х.: Попробую, но только в авторском исполнении и без фирменных виторгановских интонаций.
Итак, «Моим друзьям».
Мои друзья поэты и прозаики
Чуть-чуть ворчливы, ветрены чуть-чуть.
Слагают из причудливой мозаики
Такое, что полночи не уснуть.
Мои друзья маэстро, боги музыки
Творят, играют, дергают струну.
Под пальцами волшебными и узкими
Их звуки разрывают тишину.
Мои друзья безумные художники
Смешали краски солнечного дня,
Рванули за пределы невозможного,
Слепив из пепла нового меня.
Мои друзья артисты театральные,
Балетные, киношные мои,
Открыли двери