Убью тебя-я-я! В порошок сотру!
Диомед к ним подбежал.
– Одиссей! У Аякса что-то происходит.
Одиссей оглянулся, понял, что Дейфоб у Аякса обратно в город прорывается. Он застонал опять от безысходности и боли.
У Аякса в лагере кипела битва. Ночью было не понятно, кто бьётся с кем, и понял Одиссей, что если он кинется к нему на помощь, то будет биться с ним, как произошло недавно. Но что же делать? Не стоять же!.. И как троянцы узнают друг друга? Должен быть какой-то знак, но какой?.. И понял, что троянцы и не прорывались вовсе через лагерь. Близко подошли и пустили стрелы горящие в их лагерь по всему фронту от фланга и до фланга, а всё остальное в панике произошло. Днём был маневр – преддверие ночной атаки, чтобы сбить с толка, показать, что нападение возможно.
Так произошло и у Аякса. Но где же ещё? Он чувствовал, что это не конец, а только отвлекающий маневр. Здесь единицы и их задача лишь отвлечь. Вот так мертвецы или полу мертвецы. На востоке заря загоралась, мрак наступил такой, что и руки своей не видно. Перед рассветом тьма сгущается, воздух густеет, словно раздавить пытается всё на земле.
Одиссей поёжился от утренней прохлады. Тишина была такая, что звон стоял в ушах колоколов небесных. Где же боги – почему оставили перед сражением? И почему колокола звенят на небе? Он поднял руки и закричал:
– Боги Олимпа!.. Где вы? Почему оставили?
Но молчали боги.
– Без вас управимся! – он ещё не знал, что этот небольшой диалог с богами и отказ от помощи, будет стоить очень дорого ему.
И тишина опять. Надо кончать с троянцами. Мелькнула мысль – зачем он здесь? Чтобы подвиг совершить – героем стать. О том, что может умереть и не вернуться, как-то не думал даже. А вот сейчас задумался. Что будет делать Панелопа с сыном? Решил, что надо заканчивать войну и поскорей домой – в Итаку.
Рядом Нестор появился.
– Опозорились мы Одиссей. Косолапые калеки все язвы наши вскрыли враз!.. – он смотрел куда-то в даль, мимо Одиссея. От света костра, что горел невдалеке, было видно, как меняется его лицо – печаль вдруг уступила место страху.
Одиссей резко повернулся. На горизонте зарево пожара.
– Что это?
– Там корабли Аякса… и твои!..
Но он и сам всё понял – это корабли его горят. Там остался небольшой отряд ахеев и…
– О-о-ох! Дейфоб?.. – но слов не хватало для того, чтоб выплеснуть всю злость и ненависть к врагу. – А-а-а! Нестор! Оставь кого-нибудь, а сам со мной к Аяксу.
На востоке загоралось небо, становилось всё светлее. Прыгнул Одиссей на коня и поскакал к Аяксу.
В лагере Аякса подсчитывали урон. Он был велик. Полторы тысячи, да и не это страшно, а то, что бились сами с собой. И корабли!.. Что с ними? Аякс послал узнать, но даже сам боялся возвращения гонцов. Он понимал, что весть от гонцов не может быть хорошей.
Он думал, что произошло? Кто предал? Ведь не Одиссей же?.. О беспечности своей и Одиссея мысль не приходила вовсе.