в покое и находил утешение с молоденькой наложницей. Вера позволяла ему иметь до четырех жен, хотя он пока и ограничивался одной Суюм в знак особого уважения к эмиру.
А количество наложниц никем и ничем не ограничивалось. За свою жизнь он еще не пропустил ни одной понравившейся ему девчонки…
Молодая женщина презрительно поджимала губы, когда служанки шепотом сообщали о новых жертвах необузданной похоти ее супруга.
– О, Аллах, накажи жирного борова… – шептала она, когда ее никто не мог услышать. – И прости меня за мои хулительные слова…
Прибыл гонец от эмира. Привез он послание, в котором повелитель выражал искреннее соболезнование зятю и любимой сестре по поводу безвременной кончины их наследника и призывал своего полководца на Высший Совет. Начиналась подготовка к большому походу. Пока еще никто не знал, в какую сторону повернет эмир копье войны.
С несказанным облегчением вздохнула Суюм, когда Махмед выехал в столицу, и она на недельку-другую осталась одна.
Почти все время, днями напролет, думала, гадала она о том, надолго ли покинет ее супруг, если он отправится на войну. И сколько же можно попусту гадать, если проще простого сходить и спросить…
– Скажи-ка, почтеннейший, – исподволь и осторожно допытывалась женщина у ученого муллы-улема, – долог ли путь, простирающийся до Мещерской стороны?
– Неделю одну, Суюм-бикэ, – охотно отвечал ей ученый служитель Аллаху, преподававший в богословском училище, – если идти конным обозом до нашего города Ошеля, что стоит на том, на правом, берегу Итиля. Другие народы еще называют нашу реку Волгой.
– Того самого Ошеля, – на краткое мгновение нахмурились, сошлись у переносицы, вспоминая нелегкие и тревожные дни, ее тонкие брови, – что восемь лет назад захватили и сожгли русичи?
Военные столкновения булгар с русинами происходили с различной периодичностью и в прежние годы и века. Причиной довольно частых вторжений русских князей на территорию Великой Булгарии являлось желание овладеть всеми ее богатствами, которые заключались не только в пушнине, но и в зерне, которого на Руси временами было в недостатке из-за частых недородов1.
– Того самого, ханум, – богослов прочитал в раскрывшихся женских глазах мелькнувшую тень прошлого. – А уже от того места дня два-три хода будет…
После недолгого молчания последовал ее вполне уместный вопрос, никак не долженствовавший вызвать особых подозрений:
– А велика ли страна Мещера?
– Как оное сказать? – мулла неопределенно пожал плечами, не ведая того, как бы проще объяснить госпоже, может быть, и спросившей ради одного праздного любопытства. – Не столь она и мала. За неделю всю сторону их конно не объедешь.
– А кто они, мещеряки? – в глазах у женщины разгорелся не просто любопытный, а сильно заинтересованный огонь. – Расскажи мне о них.
Ученый мулла-улем был разительно