хадж.
Среди простого люда дервиши издавна пользовались уважением. В переводе с персидского слово оное означало «нищий».
Носили дервиши плащи, умышленно покрытые множеством грубых заплат и перевязанные веревкой – знак добровольной бедности.
В незапамятные и в давние-предавние времена среди дервишей было много странствующих по свету выдающихся лекарей, поэтов, ученых, занимающихся философскими вопросами и несущих просвещение.
Простолюдины не знали, что с годами многие из них превратились в ушлых и нагловатых тунеядцев, нещадно эксплуатирующих народную темноту и повсеместно процветающее невежество. Прохиндеи лечили тяжелобольных выдуманными заговорами, молитвами. Они занимались гаданьем, торговлей талисманами и обычным шарлатанством…
Погоняя тонкой тростинкой своего осла, весь обожженный солнцем путник медленно подошел к толпе понуро стоявших людей.
– Дервиш Хаджи Хасан Багдади приветствует вас, о почтеннейшие жители сей незнакомой мне страны. Кто скажет мне: как зовется страна и город, куда привел меня мой верный друг? – дервиш с невозмутимым видом на лице ткнул скрюченным и почерневшим пальцем с длинным желтым ногтем в своего черного осла.
– Твой вернейший и мудрейший ишак, правоверный путник, – едва раскрывая потрескавшиеся губы, проронил один из возчиков, – привел тебя в город Биляр – столицу Великой Булгарии.
Прошагавший не одну неделю араб, наконец-то услышав желанный для его обветренных и опаленных солнцем и непогодой ушей ответ, заметно оживился. Он суетливо заторопился:
– Где же сторож сего великого града? Почему же он не пускает нас? Солнце стоит высоко!..
– Эмир наш еще спит, – тихо хмыкнул погонщик быков. – Сторож боится разбудить его грубым скрипом моей арбы…
Выехав через ворота внутреннего города, Айша и ее юная спутница гордо прогарцевали по длинным и кривым улочкам внешнего города, проскакали вдоль ремесленных слобод. Нигде не задерживаясь, никем не остановленные, юные девы подъехали к запертым воротам.
Заметив их приближение, начальник караула заторопился. Презрев излишнюю тучность, набранную за долгие годы стояния на крепостной вышке, тягуче-спокойного течения службы и обильного питания, мелко перебирая кривоватыми ножками, он, придерживая одной рукой кривой меч, спустился со стены. Семеня, караулбаши подбежал к всадницам, подобострастно склонился в низком верноподданническом поклоне:
– О, высокородная Принцесса, вы сегодня столь рано!
– Открывай! – надменным голосом произнесла дева, лишь слегка и высокомерно скосив свой презрительный взгляд в сторону стража.
В ее угрожающе сузившихся глазах буйно закипал гнев. Презренный раб осмелился выказать ей непочтительное замечание!
Чувствуя нетерпение своей хозяйки, белая в яблоках кобылка нервно заиграла под ней. Вытанцовывая, лошадка заходила, высоко приподняв