этому её взгляду, и лишь через несколько дней, когда она позвонила и радостно сообщила: «Представляете, кольцо было спрятано в ванной, в спичечной коробке!» Вот тогда-то меня и осенило: так вот зачем Таисия звала меня!.. Хотела подарить своё кольцо. Ведь как-то спросила удрученно: «Что ж это у вас кольца-то на руке нет?»
– У тебя и сейчас нет.
– Ну да, не люблю, чтоб всегда…
– Да-а, – встала Дина с диванчика, – грустна твоя история. Но ты хотела еще о березке что-то…
– Скажу, скажу. Присядь. Еще немного грустинки плесну, а потом… Ведь Раиса тоже умерла через год. С подругой шла на дачу, приостановилась, сказала: «Ой, что-то у меня с головой…» и упала.
– Так что все её меха…
– И норки, и золотые кольца, и деньги, которые копила, отбирая пенсию у тётки, достались какой-то дальней родственнице, а квартира – государству.
– Слушай, совсем ты меня… загрустила, – усмехнулась Дина. – Давай, выдай на прощанье что-либо светленькое, мажорное…
– Хорошо, даю. Только выйдем-ка еще раз на балкон… Видишь, как весело красуется и шелестит листочками, клонится на ветру моя тонкая берёзонька!
– Почему «моя»?
– А потому, что спасла её тогда подсохшую и увядшую, найдя под балконом Раисы. Думала, не приживётся. Ан, нет, видно, победило в ней желание жить и теперь она – словно связующая нить с доброй и светлой душой Таисии. Порою, заводя с ней диалог, прошу пособить понять: почему судьба сводит под одной крышей столь разных по мироощущению людей? И кажется, что отвечает березка: значит нужно Всевышнему, чтобы кто-то был рядом с заблудшими, помогая их душам найти путь к добру.
Окраинный художник
В магазине «Дубрава» скользила взглядом по картинам местных художников. Нет, не то, не то… Всё – яркая фотографичная попса для «массового зрителя». И уже хотела уйти, но… А вот эта вроде бы интересна: река под закатным солнцем, заснеженные лодки – у берега, над ними – нависшие ивы. Да и эта: поляна перед лесом, несколько коров, солнечные зайчики в траве – через кроны деревьев. Да, по теме не избиты… и какая игра цвета, света! А вот еще: овраг, в гору – дорожка меж хаток, а на ней – клочья длинных вечерних теней. Чьи же это? «Юрий Михно». И попыталась выведать о нём у хозяйки салона. «Лет сорока…» – только и буркнула, и телефон его не дала, наверное, смекнув: терять сорок процентов с продажи?
Ну, что ж, попробую сама разыскать Юрия Михно.
А как-то пошла на рынок и, как всегда, заглянула на открытый базарный «картинный салон». Как же всё пестро, примитивно! Но одна картина остановила: предосеннее, уже блеклое поле, дорога – к горизонту, справа – несколько желтых березок на фоне предзакатного неба с наползающими тёмными облаками.
– И кто художник? – подошла к девушке-продавщице?
– Юрий Михно.
Ну, надо же!.. И попросила номер его телефона, а вечером позвонила и оказалось: живет-то в нашем доме!.. в шестом подъезде.