Подол, – командир полка ответил, что он не ручается за настроение своих солдат. Тогда был послан приказ в Херсонский полк, но и там не оказалось ни одной полуроты, которая целиком удовлетворяла бы требованиям начальства.
Киев не представляет в этом смысле исключения.
Во время всеобщей одесской стачки 1903 года[58] солдаты, по сообщению корреспондентов, далеко не всегда оказывались на высоте положения. Так, например, в одном случае поставленные караулом у ворот двора, куда загнаны были демонстранты, они позволили себя убедить не обращать внимания на бегство арестованных через соседние дворы. Таким образом скрылось 100 – 150 человек. Можно было видеть рабочих, мирно беседовавших с солдатами. Были факты отнятия оружия у солдат без особенного сопротивления последних.
Так обстояло дело в 1903 году. После того прошел год войны. Невозможно, разумеется, учесть в цифрах влияние истекшего года на сознание армии. Но не может быть сомнения в том, что это влияние колоссально. Одну из главных сил военного гипноза составляет энергично поддерживаемая в солдатах вера в свою несокрушимость, мощь, превосходство над всем остальным миром. Война не оставила в этой вере ни одного живого места. Солдаты и матросы отправляются на Восток без какой бы то ни было надежды на победу. Но утрата веры в свою несокрушимость означает для армии уже добрую половину неуверенности в несокрушимости того порядка, которому она служит… Одно влечет за собой другое.
Царизм показывает себя во весь рост в нынешней войне, а война – такое событие, которое помимо общего интереса притягивает к себе еще и профессиональный интерес армии. Наши суда ходят медленнее, наши пушки бьют не так далеко, наши солдаты неграмотны, у унтеров нет компаса и карты, наши солдаты босы, голы и голодны, наш Красный Крест крадет, интендантство крадет, – слухи и вести об этом, разумеется, доходят до армии и жадно всасываются ею. Каждый такой слух, точно острая кислота, разъедает ржавчину нравственной муштры. Годы мирной пропаганды не сделали бы того, что делает каждый день войны. В результате остается лишь механизм дисциплины, но бесследно исчезает вера в то, что так нужно, что так может дальше продолжаться… Чем меньше веры в самодержавие, тем больше места для доверия врагам самодержавия.
Это настроение нужно использовать. Солдатам необходимо разъяснить смысл подготовляемого Партией выступления рабочих масс. Нужно новыми и новыми листками закрепить этот смысл в их сознании. Нужно самым широким образом использовать тот лозунг, который может объединить армию с революционным народом: «Долой войну!». Нужно, чтобы к решительному дню офицеры не могли быть уверены в солдатах, – и чтоб эта неуверенность сказывалась отраженной неуверенностью в них самих.
Остальное сделает улица. Она растворит последние остатки казарменного гипноза в революционном энтузиазме народа.
Конечно, стрелять поверх голов легче, чем вовсе отказаться стрелять и отдать свои ружья мятежной