и и спросила:
– Почему бы не отказать ей в приеме?
– Потому что я хочу ее видеть, – ответил Мейсон, – адвокату приходится перелопатить ворох неинтересных дел об убийствах, чтобы наткнуться на что-то по-настоящему захватывающее. А это как раз тот самый случай, и я не хочу упустить его.
– Разве может убийство быть неинтересным? – удивился Джексон.
– Да, когда их столько пройдет через твои руки, – был ответ. – Покойники всегда скучны. Живые – другое дело.
Делла Стрит, заботливо наблюдая за Мейсоном, заметила:
– Это еще не дело об убийстве… насколько я понимаю.
– И тем не менее столь же захватывающее, – не сдавался ее босс. – Не люблю появляться на сцене тогда, когда и без меня уже все ясно. Моя стихия – мотивы и сильные чувства. Убийство – это ненависть, доведенная до крайности, так же как свадьба – это высшее проявление любви. В конечном итоге – ненависть более сильное чувство, чем любовь.
– И более восхитительное? – с иронией осведомилась она.
Не удостоив ее ответом, Мейсон вновь начал расхаживать по кабинету.
– Конечно, – заметил он вслух. – Главное – предотвратить убийство, если оно витает в воздухе, но всем своим нутром опытного адвоката по уголовным делам я чую, в какой удивительный процесс выльется дело, если лунатик, сам того не ведая, во сне действительно убьет человека. Ни тебе злого умысла, ни тебе тщательно разработанного плана!
– Но, – уточнил Джексон, – вам придется убедить жюри, что ваш клиент действовал непреднамеренно.
– А разве его племянница для этого не годится? – вопросом на вопрос ответил Мейсон, застыв как вкопанный и широко расставив ноги; он окинул помощника пристальным недоумевающим взглядом. – Разве она не может подтвердить, что ее дядя разгуливал во сне, брал нож для разделки мяса и уносил с собой в постель?
– Это-то подтвердить она может, – согласился помощник.
– А тебе мало?
– Ее показания могут не убедить жюри.
– Почему?
– Она несколько необычная.
– Хорошенькая?
– Да, плюс к тому восхитительная фигурка. Поверьте, она умеет подчеркнуть это одеждой.
– Возраст?
– То ли двадцать три, то ли двадцать четыре года.
– Порочная?
– Я бы сказал, да.
Мейсон вскинул руку в театральном жесте:
– Если хорошенькая двадцатитрехлетняя девушка с прелестной фигуркой, положив ногу на ногу, расположившись для дачи показаний на скамье для свидетелей, не сможет убедить присяжных, что ее дядя разгуливает во сне, тогда я не знаю нашу судейскую шатию и пора менять профессию. – Мейсон пожал плечами, как бы отгоняя эту мысль, повернулся к Делле Стрит и спросил: – Ну что там у нас еще в загашнике, Делла?
– Некий мистер Джонсон хочет, чтобы вы занялись делом Флетчера об убийстве.
Он отрицательно покачал головой:
– Дохлый номер! Это хладнокровное, расчетливое убийство. Защита тут бессильна. Флетчера не отмазать.
– А мистер Джонсон утверждает, что можно сослаться на неписаные законы природы, состояние аффекта и…
– К дьяволу все это! Пусть даже его жена путалась с убитым. Флетчер и сам отчаянный бабник. Я натыкался на него в ночных клубах по меньшей мере полдюжины раз за прошлый год. С ним были женщины весьма вульгарного вида. Нарушение супружеской верности – отличный повод для развода и никуда не годное оправдание для убийства. Что там еще?
– Да есть кое-что! Некая Мирна Дюшен хочет, чтобы вы сделали что-нибудь с мужчиной, который, обручившись с ней, сбежал, прихватив все ее сбережения. Она теперь выяснила, что это своего рода рэкет. Этот проходимец зарабатывает этим деньги, он вытягивает их у обманутых женщин.
– Какую сумму он у нее вытянул?
– Пять тысяч долларов.
– Ей следует обратиться к окружному прокурору, а не ко мне.
– Окружной прокурор возбудит дело, – возразила Делла, – но это не вернет деньги Мирне Дюшен. Она думает, что вы в состоянии вытрясти их из него.
– Помнится, ты сказала, он унес ноги.
– Что да, то да, но она выследила, где он находится. Он зарегистрировался под именем Джорджа Причарда в отеле «Палас» и…
– А сама она местная? – прервал Деллу Мейсон.
– Нет. Приехала сюда из Рино в Неваде. Следом за ним…
Мейсон в раздумье прищурился и сказал:
– Выслушай меня, Делла. Я не желаю брать никаких денег от мисс Дюшен, потому что здесь возможен только один образ действий, и она может сделать намного больше любого адвоката. Передай ей мои наилучшие пожелания и совет: если он занимается этим постоянно, тогда ему придется потратить ее деньги на то, чтобы заарканить других богатых женщин. Эти пять тысяч уйдут, чтобы пустить им пыль в глаза. Скажи: пусть продолжает следить за ним и в тот момент, когда он запустит когти в состоятельную дамочку, предстанет перед